- За мной, - похоже весь голос его состоял из железа.
Варвара вздрогнула, почувствовав на языке металлический привкус. Глаза лорда не потемнели, их цвет стал более насыщенным, более яркими.
Они смотрели друг на друга. Туман, превращающийся в клубящийся, плотный дым, и горечь кофе смешивались где-то вне досягаемости остальных людей. Но смешивались странно, то образую полосатую воронку, то одна материя укутывала другую.
Варвара долго смотрела в эти глаза, будто бы шла вперед и вперед, ожидая, что туман когда-нибудь кончится. Но отвела взгляд первой. Ливрейный лакей, стоящий около двери и вжавшийся в угол, хотел что-то сказать, и Варвара, заметившая это краем глаза, посмотрела на него и помотала головой.
IV - Дождь из льдинок
Варваре оставалось лишь идти следом, почти переходя на бег, чтобы не отстать слишком уж сильно от прямой, напряженной спины впереди. Князю станется обвинить ее еще и в том, что она не выполнила этот приказ, и не заметит он ни того, что ноги его в два раза больше, что шаг шире и что вся эта его спешка делает его еще быстрее. А Варвара дома не знает. И куда именно направляется лорд Кавердиш тоже.
Оказалось, в ту комнату, в которой она проснулась сегодня утром. В которой проснулась, казалось бы, в другой жизни.
Она не успела придумать до последнего слова все то, что ответит князю, когда он начнет обвинять ее. И хотя держала маску уверенного, невозмутимого вида, руки, нет-нет, но подрагивали. После чего оказывались резко сжатыми и расслабленными.
Не готовила ее жизнь к разговору со злым лордом, да что там, как оказалось и к простому разговору не готовила, иначе как объяснить, что она так легко подписалась на его условия.
После того, как Варвара зашла в комнату, князь закрыл дверь изнутри на ключ и отошел к окну. Плечи его медленно то поднимались, то опускались. Видимо, он так пытался успокоиться. Сомневалась она в том, что делает он это, чтобы не нагрубить и не оскорбить её. Скорее уж он беспокоился о собственном виде, чем о ее чувствах.
В его действиях было не доверие, нет. То, что называют знанием сил, собственных и чужих, двигало им стоять спиной к собеседнику.
Впрочем, Варвара прислонилась к цветам на обоях, сложив руки на груди. Она ждала, не стремясь начинать разговор первой, оправдываться, “белить” свою честь. Поговорить хотел сам лорд Кавердиш, пусть и говорит.
Чувствовала она себя виноватой хоть в чем-либо? Едва ли. Нужно было более определенно говорить о своих требованиях, а не “В мой дом поедешь одна”. О чем она и сообщила князю, когда тот наконец развернулся к ней лицом.
-Хочешь четких условий? - прорычал он, вероятно, разозлившись ее ответом. Как же это, она, во всем виноватая в его мыслях, смеет еще говорить что-то против и вести себя так покойно, - будут тебе они. С этого момента ты будешь выходить из дома только с моего разрешения.
-Это нарушает мое право на свободу передвижения.
-Я не запираю тебя в доме. Хотя, впрочем, подай на меня в суд, попробуй, - бросил он, а Варвара замерла, на время даже перестав дышать.
Все то, что она так пыталась отстоять, мнимо и призрачно. Никто не поддержит ее среди знакомых, если вдруг она решит рассказать о том, что муж не разрешает ей что-либо, в суде станут на его сторону. Потому что он князь, он тот, о ком говорят только шепотом и то, только те, кто не верит в существование Тайной канцелярии, в то, что она приезжает ночью, и того, у чьего дома она остановиться, больше уже никто никогда не видит. О, как глупо все это было, как глупо она потонула в своих надеждах, знаниях по правоотношениям. Они почти ничего не значат, наложенные на реальность.
Рука дрогнула. Варвара чувствовала, как тень ложится на нее и как отныне станет темно рядом с ней. И хотя ни одна мышца на ее лице или в теле не дрогнула внешне, сердце и легкие сжало.
Она подумает об этом позже, одна.
А потом начался допрос. Он задавал вопросы: зачем она поехала к отцу, почему она подумала, что тот скажет ей что-то, как добралась до дома, какое участие в ее “побеге” приняла модистка, кучер, кто та женщина, подсевшая к ней в карету, и что она говорила. И когда Варвара поначалу пыталась отвечать расплывчато и не вдаваясь в подробности, она натыкалась на еще большее количество вопросов, заданных так, будто князь знал, что именно она утаивает от него. Казалось, ему уже все доложили, и лорд Кавердиш не ее теорию происходящего хочет узнать, а понять, какая у нее роль во всем этом происходящем.
Впрочем, Варвара не врала и под конец уже не просто проходилась по событиям вскользь, а рассказывала подробности. Лучше уж она сама расскажет, что считает нужным, чем потом будет отвечать на еще тысячу вопросов.