Следующим днём она обходила комнату за комнатой, пытаясь найти управляющего пока не услышала голоса. Один из них, тонкий, мягкий и дрожащий принадлежал тому самому мальчику, который пел. Второй же хрипящий и будто бы седой из-за курения дешевых сигар отчитывал певца за то, что тот опять задержался в городе. Упрекая ребёнка в том, что он кончит так же, как его бабка, мужчина едва сдерживался, чтобы не перейти то ли на визг, то ли на крик.
Варвара тогда толкала дверь в очередную комнату.
Голос сорвался, повиснув на высокой ноте. Судя по форме, управляющий со светлыми, жидкими волосами, больше похожими на слипшиеся макароны в дешевой таверне, чем на волосы, обернулся и с вопросом смотрел на вошедшую. В его взгляде ворочалось раздражение. Он не был ни толстым, ни тонким, ни красивым, ни некрасивым.
Судя по опущенным плечам, кривой спине и серой коже, управляющей засыпал уставшим и таким же уставшим просыпался.
Сын же его переминался на месте. Его «перетоптывания» раздражали отца точно также, как и стремление пальцев мять край жилетки. Ни одна черта юного лица не находила отражения на лице отца. Лишь цвет волос передался по наследству. Все в нем будто противоречило родителю. Смуглость серости, несколько узкий разрез глаз глубоко посаженым широким, смесь крови кочевников и жителей столицы, пухлые щеки впалым.
Он будто кричал: «Я не такой, как ты, и никогда таким не стану. Слышишь, не стану!»
В нем текла кровь степняков. Вероятно, и любовь к свободе и ветру передалась от матери.
- Если вы настолько уверены, что все ваши обязанности выполнены, и считаете, что вы в праве тратить рабочее время на упреки не касающиеся службы, то попрошу занимать комнату менее приметную и проходимую и говорить тише, - Варвара ответила на его взгляд так, как привыкла разговаривать с неудачливыми «женихами», возомнившими, что первая попавшаяся девушка влюбилась в них и возжелает быть окольцованной.
Набор жестов, выражений лица, выражений глаз был отрепетирован ещё давно. Каждый день Варвара доставала свой чемоданчик и выбирала какой набор подойдёт ей в данную минуту.
Был в её жизни один такой солдатик. Отец нанял его, чтобы научить её защищать себя. Варвара до сих пор вспоминает, как вся спесь и пренебрежение разбивались о ее спокойствие. На каждом занятии этот солдат считал своим долгом напомнить, что она девушка, выскочка, и, если она попросит его очень-очень сильно, он даже возьмет замуж. «Зачем?» - спросила тогда Варвара.
- Я же тебе нравлюсь.
- Ты не понял вопрос. Зачем мне такой муж, как ты?
Впрочем, защищаться он её научил, отказывать женихам тоже. Бегать быстро так и не получалось, да необходимости в сием навыке не случалось.
- Прощу прощения, Ваша Светлость, - управляющий поклонился, - за столь продолжительное время, что вы прибываете у нас, я не был удостоен чести познакомиться с вами, миледи. Меня зовут Эрнст, управляющий в четырнадцатом поколении, служу у милорда уже пятнадцать лет…
Мальчик, который стоял с ровной спиной, копируя позу леди, фыркнул. Он поглядывал на отца, который минуту назад распространялся в грубые упреки, а теперь выбирая наиболее претенциозные слова выстраивает извинения и оправдания, не нужные никому, кроме него самого. Мальчик, которой произносил своё имя гордо и четко: «Меня зовут Самуэль», а на деле был называем Мартой просто ласково Сэмми, кривился, наблюдая за отцом. Был бы он на улице, вероятно, сплюнул бы.
Он чувствовал отвращение к подобному образу жизни, к подобному чинопочитанию и низкопоклонству, даже к самим этим сложным и вычурным словам.
Переводя взгляд со склоняющегося отца к молчаливой Варваре, он недоумевал и пытался понять, к кому все-таки он чувствует большую неприязнь: к «хаму» *-отцу или к леди, которая не останавливает все это, хотя имеет на это власть. Все его чувства и мысли бегали по лицу, то заставляя морщиться лоб, то межбровную складку, то двигаться рот.
Варвара все это время смотрела лишь на него, не обращая внимания на Эрнста. Управляющий косился на сына.
- Самуэль…
- Прощу отдать мне ключи от всех комнат и отчеты за последние три года о делах владений. Через полчаса жду в столовой
Потом кивнула ребёнку, развернулась на пятках и вышла. Мальчик смотрел на леди Кавердиш задумчиво. На следующий день он уже ходил за ней, заменяя тень.