Врач, которого привёл князь, так и сказал: «Переутомление, жара. Тепловой удар. Когда вы в последний раз обедали? Внимательнее надо быть, миледи». Посетовал на корсеты, высказал мнение о том, что столичное солнце не благоприятно для всех. На вопрос князя, может ли это быть беременность, покачал головой. Лорд Кавердиш же после ухода доктора вёл себя как обычно. Будто бы все те треволнения, тот ласковый голос Варваре показались. Так, предобморочный бред. И славно, не хватало ещё замечать рядом с собой встревоженного князя.
- Даже тот единственный пункт, который не требует от тебя усилий, ты не можешь выполнить, - произнёс князь, севший в кресло за столом. Варвара осталась на софе, - и что же столь интересного ты заметила, что в очередной раз нарушила соглашение?
Наивно было полагать, что сам князь, какое-то там не последнее лицо в Тайной канцелярии, не поймёт, что в его вещах что-то искали, если даже дети видят, когда их игрушки сместили с места.
Варваре даже не было интересно, где именно она ошиблась. Может, где-то потревожила слой пыли или папки в стеллаже стояли не так далеко от края или не так близко к нему. Или же то было одним лишь предположением князя. Только отнекиваться она не стала.
- Всего лишь то, что осталась в месте, где смогу найти ответы на свои вопросы.
- И нашла?
- Предпочту не отвечать на этот вопрос, сэр.
- Ты не в том положении, девочка, чтобы выбирать, на какие вопросы отвечать.
- Что, простите?
Князь выгнул брови, не отводя взгляда с лица Варвары. Она смотрела на него, понимая, что отчего-то внутри неё поднимается желание опустить глаза. Она поежилась.
- Нет, не нашла, - тихо ответила леди, - едва ли вы знаете, что значит жить в постоянном неведении.
- Прекрати обращаться на вы. Это нелепо.
- Это позволяет сохранять дистанцию, - только произнеся слова, Варвара поняла, какую глупость совершила.
- Для чего? Зачем тебе ее сохранять?
Она молчала. Она не хотела отвечать на этот вопрос. Сказать: «Я не хочу собственными руками уничтожить себя» значило признать, что кто-то имеет над ней власть, большую, чем она над собой. Это значило признаться прежде всего себе, что она безвольная кукла в чужих руках: в руках одного конкретного человека и собственных эмоций.
- Я должен принять меры.
- Принимайте.
- То, что я ограничу тебя в средствах, никак не повлияет на твои будущие решения. Запереть? Но ты ведь не ребёнок, чтобы сидеть в закрытой комнате и думать над своим поведением. И что прикажешь мне делать с тобой?
Леди Кавердиш пожала плечами. Ей-то какая разница. Она не собирается оправдываться или просить прощения, что сделано, то сделано. Нарушила собственные принципы, да. Варвара не понимала, что происходит в ее жизни, раз каждый раз ей приходиться изменять себя и себе.
- Почему ты выбираешь жить в неведении?
- Что? – вздрогнула Варвара. Вопрос князя оказался неожиданным, странным, - почему вы так решили?
- Почему ты не задашь свои вопросы мне?
- А вы ответили бы?
- Ты не можешь этого знать.
- Допустим. Где мой отец?
- Я не имею права разглашать эту информацию, - лицо князя не выражало ничего, совершенно.
- Что и следовало ожидать.
Князь усмехнулся.
Лишь потом, рассматривая сад из окна спальни, она поняла, насколько большую подсказку дал ей муж.
Князь, занимающий одно из самых высоких положений в стране, мог быть ограничен в правах только в одном случае – если дело касалось его службы. Место нахождения отца связано с Тайной канцелярией. Но что с ним на самом деле, увядает ли он в подвалах или просто спрятан в надёжном месте, Варвара не знала. Она не могла сказать ни одного факта, подтверждающего или опровергающего ее теории.
Есть ли папка с фотографией отца на этих стеллажах? Она ее не нашла, но ведь она и успела-то открыть всего одну из сотен. Бумаги с именем лорда Ране могли быть подписаны, как угодно, и стоять, где угодно.
Если бы Варвара поняла, что ее отец связан с этим отделением раньше, тогда, в том кабинете, она могла бы задать вопросы. Даже если бы князь ничего не ответил бы на них, она все равно могла бы что-либо узнать.
Но Варвара спросила другое:
- Почему вы взяли в жены меня?
Князь молчал долго. Скорее всего решил, стоит ли рассказывать свою историю и какую ее часть стоит утаить.
- Мне, действительно, нужен наследник. Его Императорское Величество не видело ничего дурного в том, чтобы именно ты стала матерью моего первенца.
- То, что Его Императорское Величество могло увидеть что-то дурное в вашей женитьбе, связано с моим положением в обществе или с чем-то другим?
- Что ты думаешь по поводу произошедшего сегодня днём? Я надеюсь, мне не требуется объяснять, что я имею в виду.
- То, что я несомненно рада, что за мной следят ваши Тени, - ответила Варвара, понимая, что князь не просто так перевёл разговор.
Будь причиной возможного недовольства Императора лишь разница в их с князем титулах, лорд Кавердиш не стал бы ничего скрывать.
- Твои выводы?
- Не стоит недооценивать других. И ходить по безлюдным улицам тоже не стоит.
Князь кивнул:
- Иди. Не выходи из дома, пока я не скажу.
- Это приказ?
- Сама решай. Можешь идти.
- Я задала ещё не все вопросы.
- На сегодня хватит.
В течение следующих трёх дней лорд Кавердиш не пожелал более общаться. Он не возвращался к ужину, покидал дом раньше обычного.
И хотя Варвара все это время, как послушанная жена, в основном сидела в своей комнате, и если выходила, то только во внутренний сад, такой образ жизни казался ей неполноценным. Он не позволял заниматься чем-то хотя бы чуть-чуть приближающим к достижению целей. Поэтому на четвёртый день Варвара покинула пределы дома.
Она сидела в месте, где книги обожествляли, где тишина считалась священной, где каждый говорил непременно шепотом или совсем не говорил. Это здание в центре столицы с высокими потолками и двухэтажными книжными стеллажами стало для Варвары спасением.