Может быть, я не права в их целях, в том, что горцы связаны с теми, с кем я имела несчастье встретится. Я не знаю. Но я надеюсь, что вы занимаетесь этим делом и завершите в скором времени.
Варвара закончила говорить. Князь молчал и смотрел на жену так, будто узнал о ней что-то новое, но не знал ещё как к этому относиться. Леди Кавердиш заметила лишь, что лорд не был удивлён содержанием рассказа. Его скорее поразило то, что она дошла до этого.
Хотя весь вид Варвары, та небрежность и обыденность тона высказывали, что она не находила ничего сложного в том, чтобы сложить известные знания в теорию.
Она шла уверенно и спокойно, но дёрганные движения плеча или руки выдавали волнение. Варвара держалась на расстоянии и, когда князь намерено или неосознанно, подходил ближе, делала два шага в сторону или вперёд.
Она приняла тишину и не поворачивала голову. Хотя и косила глаза в сторону мужа. Закусив изнутри щеку, так, чтобы не было заметно со стороны, она ждала.
Она знала, что выполняла приказ князя, что имеет право на своё мнение, и что бы не сказал лорд Кавердиш, правда на её стороне. Ибо он, а не она по своей воле решила так, велел переводить книгу. Что же касается теории, то, что уж, князь возжелал услышать её выводы.
Варвара говорила себе эти слова и чувствовала, насколько жалко они звучат и что она и вовсе хочет находиться не здесь, в парке, с человеком, неясно для какой цели интересующимся ею и заставляющим рушиться безупречную стену равнодушия, построенную за много лет.
Князь не ломал её сам, он не давил на неё. Но лишь от одного его присутствия, спокойствия, уверенности, не напускного, настоящего чувства, кирпичики дрожали и отскакивали друг от друга.
- Я занимаюсь этим делом уже восемь лет, - все же произнёс лорд Кавердиш фразу, не выражающую отношения к происходящему.
Мощённая дорожка сменилась притоптанной пылью. Каблуки больше не попадали в проемы между камнями, и оттого Варвара стала идти прямее и увереннее.
Где-то застучал дятел.
- Это значит, что Вы скоро его завершите или наоборот?
- Я не могу сказать. Я надеюсь на ближайшее разрешение.
Варвара кивнула. Князь вновь замолчал и не открывал задумчивого взгляда от жены. Он будто бы пытался понять: менять мнение иль оставить его прежним. Словно не мог остановиться на одной из версий: действительно ли дошла до всего вышесказанного Варвара за короткий срок или же знала до этого.
Однако все говорило о том, что если бы знала, то не сидела бы в библиотеке столь длительное время, доводя себя до изнеможения, не стала бы просить его рассказать тогда, в карете. Князь понимал это, но не мог найти способ, как принять. Поэтому и молчал.
Варвара же думала о том, почему лорд Кавердиш допускает то, что кто-то из окружающих видит то, что гложет его.
Спрашивать, однако же, не хотела. Чужие характеры её никогда прежде не интересовали, а она пообещала себе оставаться собой прежней.
- Пока вы не завели меня в лес, я изволю откланяться. Попрошу, чтобы до ужина меня не беспокоили.
- Постой.
- Вы хотели ещё что-то спросить? Я отвечу на вас вопрос, но не более. Прощу прощения, но у меня есть дела.
Ну, и что, что у неё не было каких-то особых дел? Она всегда могла их найти, так что, можно считать, что и есть. Главное, уйти накак можно большое расстояние от князя, чтобы не видеть, не слышать и по возможности не вспоминать о нем. Глупо, определенно глупо, но что она может сделать ещё, если чувствует, что она меняется, что князь не то, чтобы не вызывает в ней опасения, как было прежде, после своих признаний в библиотеке, но и вовсе начинает рассматриваться, как предмет интересный, отличный от всего видимого ранее.
Вот уж чего, а подобного настроения Варвара чувствовать не желала совершенно. Страх отталкивает. А ей и нужно-то было всего держаться подальше от князя, дабы содержать душу свою в покое.
- Составь мне компанию в прогулке.
- Попросите кого-нибудь другого, сэр.
- Танцевать ты тоже не хотела.
Варвара вздернула нос и, бросив быстрый взгляд на аллею, потом на князя:
- Единственный, кто сейчас может нарушить моё одиночество, это Сэмми. Его я как-нибудь переживу. Откланиваюсь, - она сделала книксен и хотела уйти, но не успела.
Все произошло слишком быстро.
Вот она повернулась только в пол оборота. Вот князь оторвал взгляд от неё и перевёл его на кусты. Он переменился в мгновение. Глаза сощурились, губы собрались в тонкую нитку. Скулы, и без того очерченные будто и болезнью какой, заострились. Все лицо лорда Кавердиш приняло вид жестокий, собранный. По нему нельзя было сказать, что ещё секунду назад князь пребывал в самом что ни на есть расслабленно-задумчивом настроении, которое бывает у людей, читающих понятные им, но занимательные мысли писателя-философа.
Варвара проследила за взглядом мужа, ощущая как воздух дрожит от напряжения, но не увидела ничего.
Князь перехватил её запястье и потянул на себя. Она оказалась прижата к мужской груди так крепко, как не пережимает ребра корсет. Вырваться не выходило. Варвара металась в чужих руках, пока что-то не просвистело за её головой.
Она не видела, что одной рукой лорд Кавердиш прижимал её голову к себе, другой обнимал.
Почти сразу же после неестественного звука, похожего на тот, с которым рассекают воздух, ладонь отпустила макушку. На Варвару подул ветер. Повернувшись, она видела, что князь взмахивает рукой – будто отдает приказы.
И хотя она не могла образумить вырывающееся сердце, хотя дрожала вся так сильно, что казалось сильнее дрожать невозможно, леди Кавердиш подавилась воздухом, когда развернулась в чужих руках.
В стволе, прямо напротив того места, где всего несколько секунд назад стояла она, торчала стрела. Древко дергалось из стороны в сторону, успокаиваясь после полёта и той скорости, с которой летело. Птицы замолкли, слышно было, лишь как шуршало оперение.
Варвара вздрогнула и сглотнула, и сама не поняла того, как стала сильнее прижиматься к тёплой, крепкой груди. Он защитит ее, правда же? И что до того, что он касался её тела, когда она глотала слезы, испытывала отвращение к себе? Князю нужен был наследник. Она знала это, знала и должна была исполнить долг, какое уж дело до того, что ей вдруг стало страшно? Главное, что этот человек способен спасти её. От кошмаров, от её же глупости, от тех, кто хочет её убить. Он не причинил ей боли до сего момента, кроме той, которую она испытывала известной ночью и которую испытывает сейчас, когда пытается не допустить разлада в себе самой.
Мелочи это или нет, Варвара решить не могла. Однако, главным все же было то, что князь охраняет её жизнь.
- Мне казалось, мужчины представляются под оружие, чтобы защитить возлюбленную, - слишком нервно, сиплым голосом произнесла леди Кавердиш.
- Я не могу подставиться сейчас, потому что должен защищать возлюбленную до ее смерти от старости в постели в окружении родственников, претендующих на наследство, - слишком серьезно ответил князь, не отрывая взгляда с того места, откуда вылетела стрела и куда метнулся Тень. Он все так же продолжал обнимать Варвару, хоть и надобность в этом отпала. Княгиня не вырывалась, хотя посмотрела на мужчину странно, будто сомневаясь, в своём ли он уме.
- Ты же отправишь их всех на эшафот? – спросила она спустя несколько минут тишины.
- Обещаю, - хмыкнул лорд Кавердиш. Он отпустил жену только для того, чтобы взять её за запястье, и пошёл в сторону дома, - не знал, что ты такая жестокая.
- По их вине могут погибнуть невинные люди, дети. Они переступили закон, значит, должны понести наказание.
Князь кивнул.
- Я рад, что ты стала говорить мне «ты». Ты же говорила, что не читаешь романы. Тогда откуда познания, что должны делать влюблённые мужчины?
- Я все-таки женщина.
Князь ждал пояснения. Варвара фыркнула и добавила:
- В женском обществе пребывать приходилось.
Спустя час Тень доложил, что нашёл несостоявшегося убийцу, но допросить его уже не мог. Сектант лежал мёртвый. Трава вокруг него осталась чистой. «Яд» - заключила Варвара. Предположение её спустя время оправдалось.