- Может быть. Еще никогда не лезь в мои дела.
- Никогда слишком продолжительный срок, чтобы давать на него обещания. Есть риск их не выполнить.
Часы отстучали один раз. Уже? Отголоски музыки смолкли, им принесли чай. Князь качал головой на ее ответы, бормотал "девочка" и выдавал кучу запретов. Одной никуда не ездить, отчитываться обо всем, особенно, когда его нет дома, письменно, о его службе не спрашивать, на приемы пищи не опаздывать, ребенка воспитывать будет он сам и гувернеры, когда в доме будут определенные гости, комнат не покидать. Некоторые указания были до того абсурдными, что девушка могла только отвечать "нет", ничего более не добавляя.
Казалось, будто князь берет ее в жены, при этом не впуская в собственную жизнь. Будто хочет сделать тот образ, что есть в его голове, подлатать и подшить под стандарт. Будто она чистый отрезок белой ткани, и на ней можно нарисовать определенные полоски.
В дверь постучали. Управляющий, похожий на муравья, попросил переговорить с лордом. Тот кинул невесте "жди здесь и не трогай ничего" и ушел. Впрочем, оставил в кабинете управляющего вместо себя.
Варвара осталась почти одна. Будто ей было так интересно, что за книги и документы там, в его шкафах. Но князя она так и не дождалась. Утро наступило раньше, чем он вернулся.
Она сидела в кровати в незнакомой комнате с ванильного цвета обоями, на которых будто и цветочный сад какой-то был вышит золотыми нитками. Варвара не вглядывалась в них, и от того, что не отошла еще от резкого пробуждения, и потому что не было ей дела до узоров на стенах.
В комнате этой, чьи окна выходили на юго-восток, судя по солнцу, пробивающему стекла и слепящему глаза, было слишком светло. Светлые стены, светлая мебель. И все это заливало туманное золото, слегка отдающее зеленью. Окна от любопытного взгляда, хотя едва ли он мог быть со стороны внутреннего двора, закрывал клен. Еще с тонким стеблем, со свежими, блестящими листьями. И, вероятно, со стаей каких-то птичек, скрывающихся на высоких ветках.
Они ли, солнце ли или еще какая-то причина заставила Варвара проснуться, только, осмотрев комнату, она уверилась в одной еще не до конца сформировавшейся мысли - она больше не вернется в дом отца, не переночует в своей комнате, не услышит перепалку между камердинером отца и домоправительницей, забудет ворчание отца. Хотя, впрочем, что-то, а последнее забыть было сложно, почти невозможно.
Варвара не знала, откуда возникло у нее такое предчувствие. Вероятно, такие мысли посещают каждую невесту на кануне дня свадьбы.
Но она ведь не за море уезжает, не умирает, не становиться чьей-то рабой и невольницей, чтобы не иметь больше возможности навещать отца. Она может приезжать к нему на месяц-два, пока муж занимается своими важными делами. Так ведь делают многие жены – посещают отчий дом, подруг, выведших замуж сестер и уехавших из дома братьев. Так почему же она не сможет последовать их примеру?
В это утро ее, пожалуй, больше всего волновало то, что придется ходить в мятом, бальном платье. А это самые что ни на есть дурные манеры. Не этому ее учила нянюшка.
И о том, что дурными манерами, вероятно, обзовут ее нахождение в одном нижнем платье в незнакомой комнате еще даже не мужа, Варвара подумала вскользь. Отметила сей факт и забыла о нем, начав взглядом искать вчерашнее платье. Найти лорда Кавердиш и задать ему вопросы не помешало бы.
В дверь постучали и появилась служанка - маленькая, юркая девушка с убранными под чепчик волосами, вероятно, очень непослушными, раз надо лбом торчали две кудрявые, темные пряди. Из-под платья, которое она держала в руках, виднелись только голова и рука, которая и держала его. Она быстро поклонилась, не запутавшись в ткани, и уверенно, но несколько торопливо проговорила:
-Господин приказал передать вам быть готовой через полчаса, - представилась и предложила свою помощь.
Варвара согласилась и все те тридцать минут, что девушка крутилась возле нее, думала: это она сама такая расторопная или все слуги в доме князя выполняют работу быстро, тихо и незаметно?
Впрочем, к назначенному сроку черные волосы, уложенные в высокую, сложную прическу, не пушились и не торчали, сама Варвара оказалась упакована в белое, но не подвенечное платье, но позавтракать она не успела, да и не влезла бы ни одна булочка под тот корсет, который затянула на ее талии служанка.
Вообще леди выглядела скорее, как дама, отправляющаяся на прогулку, чем та, которая становится замужней. И мысли о том, что князь решил отложить церемонию, все чаще стали посещать ее голову, только не вызывали они ни радости, ни печали. Едва ли Варвара вообще представляла жизнь чьей-то жены, матери и что там еще должна делать женщина в браке?