-Я не знаю, - проговорила она спокойно и тихо, смотря прямо в глаза князя.
Он же, отложив бумагу в одну из стопок, подошел к ней и сел на край кровати.
-Тебе действительно надо знать? Ты не сможешь сбежать.
Варвара кивнула.
-Слухи о моем роде, о родителях ходят разные, однако если есть из них правдивые, то их весьма немного. Я родился в иллюзии счастья и любви. Именно иллюзии, ведь счастье не может быть там, где несчастен хотя бы один из троих. Вероятно, и отец испытывал тоску и муки совести. Он был Тенью и почти не появлялся дома.
Матушка моя, бедная, святая женщина, страдала от одиночества, от тревоги за отца, из-за того, что не видела его месяцами и все хозяйство, вместе с княжеством легло на ее плечи. Только она молчала и в те редкие дни, когда отец возвращался домой, действительно была рада ему безмерно и сияла счастьем. Однако я не думаю, что мой отец не знал о том, что она чувствует на самом деле все остальное время. Только службу оставлять он не собирался, что бы ни происходило.
Каждый раз, провожая отца, матушка знала, что тот появится дома в лучшем случае спустя два месяца, в худшем не вернется совсем. Что она чувствовала в те дни, я не мог до конца понять, до встречи с тобой. Мама не проронила тогда ни одной слезы. Я никогда не забуду ее застывшие глаза. Она угасала с каждым днем разлуки, но терпела. Ради меня. В детстве я не замечал этого, ведь матушка становилась веселой со мной. Но это был смех сквозь слезы, - князь нырнул в воспоминания. Голос его звучал глухо, словно заедающий, из музыкальной шкатулки с проржавевшим механизмом. Взгляд его был направлен в себя, - я не хотел продолжать путь отца, матушка просила меня этого не делать. Я обещал ей не становиться Тенью. Только не смог сдержать свое слово. Думаю, ты слышала, как тринадцать лет назад лошадь, везущая карету по серпантину, подвернула ногу. Экипаж перевернулся в горах. В газетах писали: "Несчастный случай”. Только почему друг семьи, отставший от кареты, рассказывал, что слышал выстрел? Никто ему не поверил, - усмехнулся князь, и сколько боли и скорби было в этом смешке. Януш вообще говорил, будто на исповеди, - как обычно никто не поверил. С их смертью закончилось моя юность. Далекими стали те, кого я считал гимназистскими и университетскими приятелями. Бросил лекции. Тогда я поступил на службу, - он пожал плечами, так ни разу и не посмотрев на Варвару. Он было сделал движение взглянуть на нее, но тут же отдернул себя и вернулся к пустой темно-коричневой стене. Сжимал в кулаке простыню.
Варвара молчала. Спрашивая о бессонных ночах, она не ожидала услышать историю жизни лорда Кавердиш. И не находила слов для ответа. Вероятно, и сам князь не ожидал.
-Я поступил на службу под выдуманным именем. Мелкого служащего никто не замечал. Мне только то и нужно было. Хватило года и записей отца, чтобы выслужиться до приличного чина и собственных подчинённых. После этого я нашел убийцу.
Служба в Тайной канцелярии стала забвением. В тот год я не прикоснулся ни к бренди, ни к портвейну. Только так и мог жить. Не задыхаясь от мыслей о том, что убийца где-то рядом, что он не ответил за смерть родителей. Я не помню тот год. Правда, помню, как чувствовал себя после, в тот день, когда меня вызвал на аудиенцию брат Императора, а потом и сам Его Величество. Тогда, выйдя за дверь, я понял одно. Внутри меня пустота. На целый год я отсрочил осознания того, что остался совершенно один. И что, собственно, выбор у меня один: либо служба, либо петля. Что нет больше свободы, целей и желаний. Только теперь призраки прошлого напоминают о себе. Я ответил на твой вопрос?
Варвара вместо того, чтобы ответить, просто обняла, уткнувшись носом в шею, этого так необоснованно доверившегося ей человека. Несчастного и уставшего.
Кому еще прежде лорд Кавердиш рассказывал эту историю от начала до конца? Едва ли нашлись бы хоть два человека.
Он замер. И еще долго не двигался. Однако Варвара чувствовала, как стучит его сердце и как неспокойно поднимается грудь.
Потом он, конечно, отмер и обнял ее в ответ. Еще и спросил, почему она поцеловала его пару часов назад. Только она не ответила, немного покраснела и сильнее уткнулась в ворот рубашки. После подняла голову и, взглянув в серые глаза, как в обыкновенный бледный осенний день облака, прошептала едва слышно:
-И все-таки я тебе доверяю.
Князь замер во второй раз:
-Повтори.
Она помотала головой. И только спустя несколько секунд поняла, что улыбается. Януш рассмеялся, так будто вернулся к жизни, выбрался из пучины воспоминаний. Избавился ли от того груза и ответственности, что все время носил с собой, Варвара не знала. Не успела она отметить каких-то изменений, когда взглянула на князя и тут же отвела взгляд.