Ей, также как той маленькой девочке, хотелось выть в голос, на чьи-нибудь ручки, к маме, которую она никогда не видела, держать за руку князя и не отпускать. Вокруг метался хаос и единственной причиной, почему Варвара еще не поддалась ему, было то, что она взяла ответственность за жизнь ребенка. И несла ее, забыв о своем страхе, о том, что сама потерялась, о том, что сама может умереть.
А теперь ее нет. Родные девочки нашлись. И что делать дальше Варвара не понимала.
Где Сэмми? Он в порядке? О как она надеялась, что он не успел спуститься на площадь, что, если спустился, то ушел куда-то. Она ведь не увидела его, после того как листопад закончился.
Маска потерялась еще где-то в самом начале. Волосы, наверняка, растрепались и все листья, вставленные в них князем, выпали.
Отчаянье пробивалось через нервные всхлипы, через дрожащие руки и ноги, через покорность толпе, которая хоть и уменьшилась в количестве, не переставала толкаться и болтать людей внутри себя из стороны в сторону. Жандармов тоже стало меньше.
И Варвара болталась, пока ее не вынесло почти в середину площади к мраморному постаменту. Она встала около него, хоть немного охраняемая от чужих движений, от чужого напора и нервно оглядывалась. И сжимала зубы, когда видела недалеко серые балахоны, вокруг которых образовывалась пустота, но которые сокращали ее, вступали в поток людей и рождали еще большее движение, крики, плач и мольбы. На земле лежали тела, одетые в яркие, цветные платья, щегольские сюртуки, рядом с ними, сломанные напополам, целые, пыльные валялись уже не нужные маски. И так везде. О них запинались, перед ними останавливались и не могли сдержать всхлип, прежде чем бежать, далеко, как можно дальше и как можно быстрее.
Людей становилось все меньше. Только мертвые, Тени, сектанты, потерявшиеся люди.
Кто-то коснулся плеча Варвары. Мягко, пытаясь не испугать, сжимая, но не причиняя боли.
Она вздрогнула. Вскрик застрял в горле, и леди быстрее, чем успела подумать, оторвала чью-то ладонь, сделала два шага вперед и развернулась. И вместо того, чтобы освободиться и заломить чужую руку, запуталась сама.
-Тише, - проговорил знакомый до дрожи голос, тот, что она так ждала услышать и боялась, что никогда больше он не раздаться рядом с ней. Она отпустила запястье только ради того, чтобы податься вперед и на пару секунд прижаться к его груди. Она почувствовала боком что-то холодное, твердое, за его поясом, схожее по форме с револьвером, который несколько раз видела в нижнем шкафчике стола в кабинете отца.
-Нашла. Живой. Как же я рада, что ты жив, - мешая слова и всхлипы, пробормотала она. Она держала его ладонь двумя руками и прижимала к себе. Не важно, как он ее нашел. Главное, он рядом. Он защитит ее. Не погибнет в неизвестности. Вообще не погибнет. Не может он. Не сейчас.
-А как я рад, - князь выглядел как тот, кто вновь нашел надежду. Хотя он держался собранно, внимательно оглядываясь. И серый туман его глаз обжигал холодностью, когда Варвара смотрела на него в те минуты, когда что-то другое, вокруг, привлекало его внимание. Хотя он выглядел как Тень, которого бояться, который из темноты сохраняет тот хрупкий покой людей и решает судьбы других, взгляд, обращенный к Варваре, был мягким, с той заботливой внимательностью, с которой замечают, что ты не надел шаль и заставляют тебя вернуться за ней, с всепоглощающей нежностью, не вяжущейся с отстраненностью князя еще секунду назад, - пойдем. Зак ждет на краю площади. Он отведет тебя в безопасное место и будет рядом.
-А ты...?
-Надо решать проблему. Сейчас.
Князь потянул Варвару в сторону, будто вступал на определенный, заранее обговоренный путь. Когда она спросила, так ли это, Януш кивнул. Они пойдут прямо на юг, туда, где начинается одна из улиц, входящих в площадь. И не повернут, даже если придется раздвигать толпу. Зак должен был пойти на встречу, если они не появятся в течение пяти минут.