– Лишь бы баба твоя лишнего не сказала, – ответил Виктор.
Вот Дон Жуан хренов. Не обойдется ничего.
Вошел, сразу направился к Николаю.
– Я тут лишнего услышал, но теперь много чего нужного знаю. Завтра дознаватель приедет, пойдешь с нами дознаваться, Николай.
Колян вздрогнул, побледнел, нервно снял шапку и ею вытер лоб. Однако шустро взял себя в руки, злобно зыркнул на меня и ответил:
– Что ж ты везде лезешь где не надо, управляющий. Вот попробуй теперь докажи, что ты там услышал.
Посмотрел ему в глаза, покачал головой, удивляясь его наглости, и зарядил со всей дури в солнечное сплетение. А потом и объяснил за что:
– И еще, всякую хрень про женщин болтать нехорошо, еще раз услышу подобное, особенно про Вику, добавлю. Понял?
Николай согнулся, процедил сквозь зубы:
– Понял.
Такие крысы, как он, сдачи давать боятся, поэтому спокойно повернулся к нему спиной и заговорил с Виктором:
– Не люблю тихушников, Виктор. Так и знай.
Тот кивнул.
Океюшки. Можно теперь и на обед идти.
Глава 14
Вика
Буквально через два дня я была почти трудоустроена, осталось пройти до конца медосмотр, займусь этим в понедельник. Сегодня, как обычно в субботу, навела дома порядок и прибралась в палисаднике. Вечером хотели съездить с Никитой в любимую кафешку, но я решила, что на этой неделе хватит с меня дороги. Поэтому пришла к нему сама, хоть мы так и не договаривались.
Открыл он в одних штанах, посмотрел на меня большими удивленными глазами и закинул прямо с порога на плечо.
– Ой, ничего себе как меня тут встречают, – захихикала я.
– Все, никаких прелюдий, должны же мы уже в кои-то веки переспать, – ответил Никита.
Аккуратно выгрузил меня на кровать и начал снимать с меня кроссовки, а затем кожанку, свитер и далее по списку. При этом себя трогать руками он не разрешал:
– Лежите спокойно, девушка. Сейчас я буду делать вам хорошо.
И я подчинилась.
Каждый открывшийся из-под одежды участок кожи был зацелован: мои ступни и колени, мои бедра и живот. На моей груди он остановился, поднял голову, посмотрел в глаза абсолютно пьяным взглядом и улыбнулся:
– Ну все, малышка. А теперь берегись!
И тут началось какое-то безумие. Я наконец-то смогла гладить его голову, плечи, целовать везде, до чего смогла дотянуться. Он облизывал мои соски, целовал их кусал, а потом легонько дул, словно успокаивая. Прошелся поцелуями от моей груди к животу, а потом и ниже, где напряжение внутри меня становилось уже невыносимым. Провел языком прямо между моих ног поверх уже насквозь мокрых трусиков, поднялся, стянул их руками, а после вошел в меня. Задвигался осторожно, проверяя мою реакцию.
Я притянула Никиту и, глядя ему в глаза, прошептала:
– Сильнее.
И он подчинился.
***
Мы лежали с Никитой на его узкой кровати, закинув друг на друга ноги. Я вдыхала его запах и меня просто уносило.
Как в нем сочетается его осторожная нежность и бешеная страсть? Он мог быть в постели самым разным, но, самое главное, всегда думал обо мне. Верю, что есть на этом свете женщины, чей первый и единственный партнер умеет доставлять ни с чем не сравнимое удовольствие. Это не про моего. Хорошо, что у меня появился второй.
Никита поцеловал меня в уголок губ и решил, как радушный хозяин, уточнить:
– Вик, ты голодная? Мне тут в столовой перепали макароны с котлетами – почти паста.
– О, я очень голодна. Правда хочу я не макароны. Хочу тебя, – совершенно серьезно призналась я.
– Понял, принял, – ответил Никита и подмял меня под себя.
Глава 15
Никита
Проснувшись утром с такой сладкой малышкой, я не мог не продолжить все то, что мы уже проходили ночью. Какое счастье, что сегодня воскресенье. На этих выходных я решил, что заслужил отдых, поэтому отпущу ее от себя нескоро.
Вика не делала вид, что стесняется меня, не краснела от моих пошлых разговорчиков. Она по жизни была прямым и честным человеком, при этом оставалась хрупкой и очень женственной. Я таких девушек в своей жизни еще не встречал.
Я сообразил яичницу на своей электрической плите, от всей души угостил ее растворимым кофе и тут мне ужасно захотелось в город в свою любимую квартирку. Именно с этой девушкой. Чтобы я понимал, что вокруг меня происходит, а не несся, как сейчас, неизвестно куда с полыхающим задом. Две недели я в этой дыре, а до сих пор чувствую себя так, будто приехал вчера.