– Да, есть.
Никита сел обратно напротив меня.
– Олеся нормальная?
– В смысле? В адеквате или что? – не поняла я при чем тут вообще Олеся.
– Она вчера мне новые сведения по пожару рассказала. Думаю, верить мне ей или нет?
– Верить. Она абсолютно нормальная. Да и нет ей смысла врать, какие у нее могут быть мотивы? – уверенно ответила я.
– Так. Тогда скажи мне, ты знала, что мама твоего Кости – любовница Николая?
Я сидела, попеременно то открывая, то закрывая рот, как выброшенная на берег рыба. В смысле тетя Аня чья-то там любовница? Что за дела?
– Аха, не знала, – правильно понял мою реакцию Никита. – Встречались они в тот вечер у угла фермы, сигарету непотушенную кинула она. Причем сделала это намеренно.
Тут уже я не выдержала и вскочила со стула, ушла в другую комнату, открыла окно и пыталась отдышаться. Тетя Аня? Серьезно? Она же мне как родная была, неужели она на такое способна: изменять мужу и поджечь ферму. Главный вопрос, зачем ей все это?
Никита подошел сзади, обнял меня и уткнулся в шею.
– Мне очень хочется узнать, по какой причине она это натворила. И, наверно, она еще это расскажет. Олеся сказала будет свидетелем, я дал делу ход.
Я повернулась и удивленно посмотрела на Никиту. Последние месяцы вокруг меня все рушится: люди, которых я знаю, оказываются незнакомцами. А он тут про дело. Все станет еще сложнее. Боже, я прям представляю, как некоторые деревенские будут смотреть на меня и на мою семью – сперва я, якобы, кинула Костю, а потом мой новый парень разрушил семью его родителей.
– Никит, погоди. А можно избежать всего этого? Это очень серьезное обвинение и потянет за собой кучу других событий.
– Вика, ты серьезно думаешь, что я все оставлю просто так? Что твоя мама все оставит просто так?
Черт возьми, мама. Мама не оставит. Она всегда как танк, прет до конца.
Вечер вдруг стал пасмурным и тревожным. Не хочу ничего, и Никиту в том числе. Он недавно приехал и не понимает масштабы человеческих отношений в деревне.
Никита взял мое лицо в ладони, поцеловал в лоб и сказал:
– Я вижу, тебе хочется меня сейчас выгнать. В данном случае нам действительно сложно понять друг друга, ты знаешь этих людей давно, они для тебя первоначально положительные персонажи. А для меня они сразу открылись как отрицательные. Я не могу все это застопорить, это мое последнее дело в вашей деревне. Я уехать хочу, не мое это место.
Чего-чего? Красивая точка значит? Вот теперь мне точно захотелось его выгнать. Выпуталась из его объятий, подошла к входной двери, открыла ее и сказала:
– Да, мне действительно сегодня хочется, чтобы ты ушел. Надо остыть.
Он наклонил голову на бок, посмотрел на меня пристально и вышел за дверь. В последний момент не дал мне ее закрыть, прижал к себе и поцеловал.
– Я люблю тебя, малышка. Хоть это ты не забывай, – прошептал он мне и ушел.
А я пошла, по классике жанра, реветь.
Глава 19
Никита
Твою мать! Твою мать! Твою мать!
События последних двух дней охренительно поменяли мою жизнь.
Вику я понимаю, но как я могу просто взять и уехать, зная того, кто может снова что-нибудь вытворить?
В общем, надо что-то делать. В первую очередь я пошел к Светлане Борисовне поговорить по душам. Уж этот человек все сейчас разложит по полочкам.
Светлана Борисовна, как обычно, обитала на ферме. Сидела за своим столом и что-то подсчитывала.
– Доброе утро, Светлана Борисовна, как ваши дела? – спросил я максимально непринужденно.
Она подняла глаза от бумаг и, внимание, улыбнулась!
– Доброе утро, Никита Александрович. Надо же, только подумала, что вы мне нужны, и вот, пожалуйста. Что будем делать со сгоревшим аппаратом? Нужен новый, – спросила она.
Ну вот. Сразу в бой. Что за женщина такая.
– Будем покупать, согласую с бухгалтерами. А я к вам как раз по поводу пожара. Тут новые обстоятельства всплыли.
Заведующая фермой прямо на глазах стала максимально серьезной, я бы сказала суровой. Выпрямилась, указала на стул напротив.
– Рассказывайте.
Вы бы видели, как побелело ее лицо, после того, как я вскрыл карты. Никогда не видел эту женщину настолько растерянной.
– Аня, да как же… Мы же…
Встала и оперлась о подоконник, прикрыла глаза, повернулась ко мне. Сказала, глубоко вздохнув:
– Хочешь действовать напролом?
– Да, – я в своих намерениях не сомневался.
– Ну что ж, я с тобой. Только Вика… Говорил ей?
– Говорил, – кивнул я, а после развел руками, типа «ну что поделать».