– Да вы ж ее боитесь до посинения. Ведьмой называете. Стоит ли рисковать и ее трогать?
– Да мне уже похер. Поворачивай всю эту судебную махину назад. Я не шучу.
Мля, он реально в неадеквате.
– Я тебя услышал, – ответил я.
Николай вышел, хлопнув дверью. Ну что ж, на войне, как на войне.
***
К Олесе Николай приходил в субботу ночью, разбил ей окно в комнате камнем, кинул записку, чтоб отказалась от своих показаний.
Она, конечно, явно напугана. Привыкла, что ее тут вообще никто не трогает и не замечает, а тут попахивает травлей. А ей, по сути, даже общественный резонанс не поднимешь – весь ее образ тогда рассыплется как труха. Я окончательно убедился, что в ней нет ничего ведьминского, она просто прячется от людского внимания.
Долго думали, что делать. Решили попытаться немного повоевать, но я видел, что Олеся на грани.
– Я тебе честно скажу, – неожиданно для меня перешла она на ты, – я не готова идти до конца. Не думала, что люди тут такие отбитые.
– Я тебя понимаю, – вздохнул я. – Ты и не должна все это терпеть ради непонятно чего.
– Самое отвратительное, что Николай на своей территории. И участковый, насколько я знаю, приходится ему родственником. Если я собираюсь тут жить, мне не стоит сильно на них нарываться.
– А может мы сдадим эту сладкую парочку Виктору? Он интересно как поступит? Спустит все на тормозах или будет конфликтовать?
– Чего не знаю – того не знаю. Я с Виктором не пересекалась толком. Но подозреваю, что он и без нас должен обо всем узнать.
Может и узнает, но когда это будет? Когда Олеськин дом подожгут? Не хочу все это оставлять просто так. Как рассказать Виктору об отношениях его женушки с «другом»? Надо подумать.
Глава 27
Вика
Рано утром мне позвонили. Незнакомый номер. Не всегда беру трубку в таких случаях, а тут решила проверить.
– Доброе утро, Виктория. Это Ирина Алексеевна – мама Никиты.
Первой моей мыслью было, что с Никитой что-то произошло. Сердце сжалось от страха.
– Здравствуйте, что-то случилось?
– Нет-нет. Я хотела поговорить с вами. С глазу на глаз. Я сегодня по делам буду в ваших краях, будет у вас минут 20 свободных?
Очень интересно. Я от удивления чуть не села мимо стула. Что ей надо вообще от меня?
– Найду, – ответила я, – но ближе к вечеру. С работы вырваться точно не смогу.
– Я поняла, давайте часов в 6, подойдет?
– Да, подойдет.
– Насчет места я еще уточню, перезвоню вечером. До свидания.
– До свидания, – ответила я уже в тишину. Она даже не стала дожидаться пока я отвечу.
***
Вечером договорились встретиться с мамой Никиты в кафе. Мне было очень любопытно, что ей от меня надо. Но еще больше мне хотелось, чтобы наша встреча побыстрее прошла.
Ирина Алексеевна пришла вовремя. У нее все получалось изящно и аккуратно: отодвинуть стул, сесть, сложить руки на коленях и посмотреть на меня с дежурной улыбочкой.
– Добрый день, Виктория. У меня к вам сугубо деловой разговор. Я тут навела о вас кое-какие справки.
Я посмотрела на нее, подняв брови. Никто до этого времени обо мне справки еще не наводил. Какая честь.
– И?
После мхатовской паузы она продолжила:
– Я вас понимаю. Вы из совсем захудалой деревни, в которую занесло моего сына. Ваши родители даже не имеют высшего образования, что, кстати, заставляет лично вас уважать. Вы работаете в этом селе, у вас нет жилья и сильно радужных перспектив. Будем честны, мой сын – это ваш единственный шанс уехать отсюда.
В этот момент я чуть не подавилась кофеечком, который мне как раз принесли. Но Никитину мать это не смутило. Она останавливаться не собиралась:
– Он не просто городской, он наследник моего мужа. А будьте уверены, моему мужу есть что оставить. В общем, мне все с вами ясно. Я даже могу посочувствовать, что жизнь вам дала абсолютно другие исходные данные, нежели Никите. Но знаете, девушка, от****тесь от моего сына. Говорю по-хорошему.
Я моргнула в удивлении. Мне показалось, или она хорошенько так сматерилась? До меня даже не сразу дошел смысл, почему она использовала настолько эмоционально окрашенное слово. Она что, сына мне не хочет отдавать?
– Погодите, тут дело такое, что все между нами взаимно. И даже если я сделаю вот это, что вы сейчас мне посоветовали сделать, это не значит, что он обо мне тут же забудет. Я же не приворожила его.
– Точно? А то в этих ваших глубинках что угодно может быть, – прищурилась женщина.
– Точно. Я такой ерундой не страдаю.
– Уф, обнадеживает, – с облегчением сказала Ирина Алексеевна. – Тогда говори сколько хочешь?