Ну начинается.
– Нисколько. Это наше дело, Ирина Алексеевна. Мне денег ваших не надо. И что делать со своей жизнью ваш сын может и сам решить. Вы только побольше ему доверяйте.
– Я ему доверяю, дорогая, а вот тебе нет. Значит, не хочешь по-хорошему?
– Не хочу с вами ссориться, но мы сами разберемся.
– Я тебя услышала. Тогда до свидания, Вика. Не думай, что я все спущу на тормозах.
И она ушла, шелестя платьем и стуча каблуками. Ну какая женщина, а. Ее бы красоту и энергию да в мирное русло.
Я улыбнулась. Боже, только что меня пытались купить! Вот это да! Надо отметить этот день в календаре. И рассказать Никите. Или нет?
Глава 28
Никита
Поздно ночью меня разбудил стук в дверь. Я сразу понял, что ничего хорошего это не сулит.
За дверью стояла Олеся, с нее буквально стекала вода – дождь разошелся не на шутку. Кажется, ее потряхивало. То ли от холода, то ли от страха.
Впустил ее к себе. Выдал футболку и штаны, сказал переодеться. Она помотала головой.
– Олеся, ты заболеешь. Я не буду смотреть.
Кивнула. За все время, пока она находилась тут, я еще не услышал от нее ни слова.
Пока она переодевалась, вскипятил чайник, разлил по кружкам воду, достал печеньки. Сел и ждал, пока Олеся присоединится.
Она отодвинула стул, с тяжелым вздохом села и посмотрела мне в глаза.
– Ну это какой-то треш, Никит. Легла спать, слышу кто-то стучит в дверь. Вышла – никого. Только начала засыпать – опять. Решила игнорировать, постучали в окно. Сперва тихонечко, потом со всей дури, а потом вообще разбили. Разбили все окна со стороны улицы и крыльца!
Ну охренеть! Кажется, кто-то совсем осмелел.
– С тобой все нормально? Не поранилась? – опомнился я. Как она вообще оттуда выбралась?
– Нет, я умудрилась пробраться без травм. Но, боже мой, как я испугалась! Попыталась включить свет, так они и провода мне, похоже, перерезали. Ну или в щиток залезли, что более вероятно.
– Понимаю, Олесь. Что делать будем? В полицию?
– А давай в полицию. Вдруг получится?
В общем, позвонили мы в полицию. Была глубокая ночь, сказали утром приедут. Я отправил Олесю спать на свою кровать, а сам, кинув одеяло, чтобы мягко было, уснул на полу.
***
Утром приехал участковый. Здрасьте, я ваша тетя, как говорится. Вернее, дядя. Дядя Николая. Это я точно вызнал. А мы, вообще-то, звонили в районный отдел полиции, но видимо все звонки ведут к капитану Писаеву. Фамилия, сразу видно, говорящая: ссать он хотел на все наши проблемы.
Пошли к Олесиному дому втроем. Капец тут прошлись. Нам приветливо махали занавески, вырвавшиеся из зияющих оконных проемов наружу.
– Ну что, – сказал Писаев, – рассказывайте, Олеся Андреевна, что вы тут учинили?
Аха, Олеся учинила, ну как же. Она, похоже, тоже формулировку не оценила.
– Не я, а злоумышленники. Не надо пытаться все скинуть на меня.
– Ну-ну, злоумышленники. О вас, знаете ли, что попало говорят в деревне. Так что имею право сомневаться в вашей адекватности, – с наглой ухмылкой ответил капитан.
Да еп вашу мать! Эта свинья нам не товарищ, походу. Чего и следовало ожидать.
Олеся пересказала ему события сегодняшней ночи, он записал, отдал ей на подпись. Девушка-то тоже не дура, начала все внимательно перечитывать.
– Вы так шутите, капитан Писаев? – подняла она глаза от написанного.
– А что, не так что-то? – наигранно удивился участковый.
– Вы вообще не то написали. Я такого не говорила. «В состоянии алкогольного опьянения»? Я вообще не пью, чтоб вы знали. «Сама разбила окна в своем доме»? Ну нельзя же настолько вопиюще подтасовывать факты! Мы вам с Никитой Александровичем дети малые, что ли?
– Не, ну а что. Многие не читают, могло бы и прокатить, – абсолютно не тушуясь ответил Писаев.
Вот это да! Настолько чувствовать свою безнаказанность и творить беспредел? Такого я еще не видел. Все хоть как-то пытаются завуалировать свои темные делишки.
– Так, мне с вами все понятно. Будем звонить в прокуратуру, – сказала Олеся.
– Да пожалуйста, только не забывайте, что всякое действие имеет свои последствия. Кроме меня есть еще много других людей, которым вы перешли дорогу. И да, в деревне вас считают местной сумасшедшей, так что аккуратно, как бы вас куда-нибудь в другое место не загребли, – ответил Писаев и ушел в сторону центра. Там осталась его Нива.
Олеся села на траву перед воротами.
– Я, наверно, уеду, – сказала она. – Буду из города ездить, показания давать.