***
Вечер наступил быстрее, чем мне хотелось. Я созвонился с Олесей и Светланой Борисовной и вот мы, своей великолепной тройкой, отправились в логово врага.
Дом у Николая небольшой и невзрачный, сразу видно – холостяцкое убежище. Новый забор из профнастила, но при этом давно не крашенные окна и наличники с облупившейся краской. Во дворе стоит мини-трактор, клумб, конечно же, не наблюдается, но вдоль стен сарая тянет засохшие лозы то ли хмель, то ли виноград, я не шарю.
Дома обстановка спартанская – одна большая комната, которая служит и гостиной, и спальней, и кухней, а посреди всего этого большая побеленная печка.
Расселись своим большим коллективом по стульям и креслам, стоящим в этом пространстве. Николай был еще один, тетя Аня и участковый опаздывали. Нам даже чай предложили, но мы оказались.
Когда зашла тетя Аня, я понял, что по любви не получится. Она была очень зла.
– Что, сидите? Хорошо вам живется? М? Бессовестные.
Я и мои дамы открыли рты. В смысле, мы бессовестные? Она ничего не перепутала?
Николай подскочил, взял тетю Аню за плечи и спокойно, глядя ей в глаза, сказал:
– Анют, отойдем.
И они вышли вдвоем из дома.
Олеся посмотрела на нас и, показав ладонью на дверь, сказала:
– Я не поняла, нас тут оскорблять еще будут?
Светлана Борисовна пожала плечами:
– Не знаю, но слушать такое не буду. Если не научатся нормально разговаривать, не вижу смысла пытаться с ними договориться. Я, честно говоря, сильно не отсвечиваю потому, что знаю насколько у Ани с сыном ситуация серьезная. Я, как мать, ее понимаю. Но делать виноватыми всех вокруг, когда сама дура виновата – перебор.
Прошло пять минут, а тетя Аня и Николай все еще не вернулись.
– Так, если через две минуты они не придут, я пойду домой, – психанула Олеся.
– И Валя все еще не пришел, – задумчиво сказала Светлана Борисовна.
И тут открылась дверь и вошел Писаев. Ну, легок на помине.
– Олеся Андреевна, Никита Александрович, Светочка, добрый вечер, – улыбаясь, поздоровался с нами участковый.
– Валя, давайте шустрее. Где там твои подельники? – возмущенно сказала Светлана Борисовна.
– А я за них, солнышко, – ответил Писаев. – Ну, давайте говорить.
– Погодите-ка, – решил я уточнить, – а эти двое согласятся со всем, до чего мы сегодня договоримся?
Капитан кивнул:
– Да. Не сомневайтесь. Уж я за этим прослежу.
– Хорошо, – сказала Викина мама. – Я тебе верю, Валь. Давай рассказывай, что делать будем?
И Писаев начал озвучивать, что они там придумали.
Глава 45
Вика
Сегодня собиралась сказать Никите «да», но он опять отвлекся на своих Олесь и Николаев. Мама моя тоже в этой банде, и мне это не нравится. Подозреваю, что, когда мы поженимся, во всех конфликтах она будет поддерживать зятя. Повезло же с тещей человеку!
А мне вот со свекровью не повезло. Она мне вечером опять позвонила, и сказала, что приехала в райцентр. Выходи, мол, из своих однокомнатных хором, принцесса. Разговоры будем говорить.
И я пошла, мне ж интересно. Да и заняться, в принципе, нечем.
Мы опять сидели в кафе и даже пили чай. С чизкейком. Правда, какое Ирина Алексеевна сделала лицо, когда его попробовала, сложно описать. А по мне вполне такой неплохой чизкейк. Считаю, что она опять просто набивает себе цену.
– Ну, дорогая, я смотрю колечко уже на месте? Приняла предложение, значит? – сказала она, показав изящным жестом руки на мои пальцы.
– Да, приняла, – соврала я без зазрения совести.
– Придется передумать, Виктория Александровна. Иначе плохо будет и тебе, и твоим родным.
Охо, мне угрожают?
– Извините, а каким образом вы собираетесь мне помешать выйти за вашего сына, – максимально спокойно спросила я.
Ну не 90-е же сейчас, а? Не наймет же она гопников, которые бы меня избили?
– А я просто обнародую информацию про тебя – своему сыну, про твоего отца – тому, кто им интересуется, и про твоего великого дядю – тем, кто сидит высоко в нашей республике. Вся ваша семья, у которой, оказывается, есть скелетики в шкафу, пойдет по миру, – она наклонилась ко мне через стол и, понизив голос, продолжила. – Ну, девочка, ты готова воевать с тем, кто тебе не по зубам.
Мне кажется, я превратилась в ледяную статую – я поняла все, о чем она говорит. У нашей семьи, действительно, есть свои скелеты. И если мою тайну я и так планировала рассказать Никите, то тайны моего отца и дяди не хотелось бы открывать никому.