Это, конечно, не по-джентельменски ввязывать ее в это дерьмо, но это был сейчас единственный дом, в который я мог так запросто завалиться и закрыть дверь изнутри.
До Олеси я не добежал, Виктора скрутили. Я услышал, как участковый орал мне что-то типа: «Никита, все нормально, стой!».
Я рискнул остановиться и обернулся. Николай сидел на Викторе, зафиксировав его руки. Валентин подошел ко мне.
– Ну парень, что ты там ему ляпнул? – вытирая пот со лба, спросил участковый.
– Правду и только правду, – ответил я ему, глядя в глаза.
Писаев все понял.
– Твою мать! Нахрена? Сказал про Коляна? – ужаснулся Писаев.
– Не, просто сказал, что тетя Аня не так идеальна, как ему кажется.
– Мля, Никита Александрович, что за дембельский аккорд. Сейчас Николай придет, и я хз что он сделает, когда узнает.
– Да пошел он, – ответил я. – Пошли вы все в вашей сраной деревне.
– Полегче, давай. Если б не мы, неизвестно что бы Виктор с тобой сделал.
Пока мы разговаривали прибежала Вика, в расстегнутой куртке, запыхалась вся. За меня волнуется?
– Вик, застегнись, холодно, – сказал я ей, отвернувшись от Писаева.
– Аха, – кивнула Вика и стала судорожно пытаться вставить замок в собачку.
Я подошел, отвел ее руки, сел на корточки и застегнул ей куртку. В это время до нас добежала куча народу – те, кто были на празднике. Тетя Аня кинулась к мужу (или к Николаю?), я уже не смотрел. Стоял близко-близко к своей любимой малышке. А потом решил, что сейчас самое время окончательно все решить.
– Вик, я сейчас иду к себе. А завтра уезжаю в город. Ты со мной? – спросил я тихо, чтобы никто, кроме нее, не услышал моих слов.
Она прикрыла глаза, а потом, видимо, тоже окончательно для себя решив, открыла их и покачала головой. Мол, нет, Никитка, я выбираю не тебя.
Я выбираю хрен его знает что. То ли эту деревенскую свору, то ли своего бывшего, то ли свободу какую-то (типа я не нагулялась), то ли веру в то, что я не ее человек и там, в будущем, ее ждет кто-то лучше и роднее? Я не знаю – я, пожалуй, так и не понял ее мотивов.
Но я дал ей шанс передумать.
– Я понял. Ребенок мой, и не думай, что я исчезну их твоей жизни насовсем, – сказал я и пошел в сторону столовки.
– Э, Никита Александрович, – закричал Валентин, – ты заявление писать не будешь?
– Не, – ответил я и махнул рукой.
А не уехать ли мне прямо сейчас?
Глава 56/2
Никита
Я собрался так быстро, как мог. Чем дольше я находился тут, тем меня сильнее накрывало.
Запрыгнул в машину и рванул. Нахрен все это.
***
Я ехал и радовался, что все это дерьмо, которое окружало меня последние два месяца, останется позади.
Включаю погромче своих любимых System of a down, но мне становится трудно дышать – вспоминаю как мы с Викой пели вместе их песни в этой же машине.
Выключаю музыку.
Так, Никитка, возьми себя в руки. Ты же не кисейная барышня, да?
Итак, я жив и здоров, у меня есть эта тачка (плевать, что отечественная) и бесценный, мать его, жизненный опыт. А самое главное – у меня есть моя семья, все остальное не так важно. Я просто сотру из памяти все плохое.
Только почему-то, облизнув обветренные губы, я вдруг понял, что они соленые. А, да похер! Свернул на обочину, остановился и подождал, пока получится хоть немного совладать с эмоциями.
Что это было вообще? Вот сейчас, когда прямо передо мной указатель «Ижевск 20 км» я задумался, а что за хрень творилась со мной последние два месяца?
Далекий колхоз, девчонка с красными волосами и чувак, бегающий за мной с арматурой, – готовый сюжет для очередной мелодрамы с телеканала для домохозяек. Все это не могло произойти со мной.
Но какого-то черта, как только закрываю глаза, я все еще вижу: Вика смотрит на меня сочувственно (сдалось мне ее сочувствие) и качает головой. Мол, нет, Никитка, я выбираю не тебя.
Глава 57
Вика
Я не могла спать. Я не могла есть.
Момент, когда Никита спросил у меня, не поеду ли я с ним, прокручивался в моей голове снова и снова.
Как мы будем друг без друга? Как наш ребенок будет расти без отца?
Оделась и пошла. От угла дома тут же отделилась тень.
Снова Костя.
– Ты маньяк? – спросила я его. Это уже выглядит нездорово.
– Куда ты так поздно? – хватило наглости спросить у него.