У нас с Никитой будет еще много подобных вечеров, но этот мне запомнился особенно ярко. И пусть я не ответила на его очень важный вопрос, он словно забылся нами обоими в этот момент.
Перед тем как выйти из машины около своего дома, я повернулась к нему и притянула к себе. Поцеловала, постаравшись вложить все свои чувства. Не хочу снова поднимать вопрос о Косте, но я представила, что можно себе там надумать после моего молчания.
Глава 8
Никита
Утро было не очень добрым – вчерашний дождь продолжался, и идти на работу не хотелось совсем. Достал из сумки дождевик и резиновые сапоги. Хорошо, что я додумался все это взять. Потопал по грязи на работу.
В дверях фермы чуть не столкнулся с Виктором, который хохотал так, что слезы на глазах выступили. Похоже, бабоньки мои опять в ударе. Настроился, выпрямился и вошел.
– Здрааасьте, Никита Александрович!
– Как вам идут сапоги, не хватает брюк-галифе и папироски в зубах, ну чисто председатель колхоза!
Виктор пожал мне руку и усмехнулся:
– Ну, удачи! – и ушел.
О, это первый день, когда меня пустили в свободное плаванье. Даже не знаю рад я или нет.
Поздоровался с доярками, подошел к Светлане Борисовне. Ну какая же офигенная женщина, а. Везде у нее порядок, чистота. А уж утренние отчеты ее – полный кайф. То сделали, это сделали, столько надоили, это починили, то сломали, но уже вызвали ремонтника. Вот этой женщине надо быть тут управляющей, а не мне.
Но Светлана Борисовна оказалась не так проста. После решения рабочих вопросов, поманила меня пальчиком поближе и на ушко нежно прошептала:
– Дочку мою, Вику, обидишь, закопаю тут же в навозной яме.
Вот это поворот! Я ответил:
– Не обижу, – ну а что, коротко и веско.
Женщина кивнула, развернулась и пошла дальше вершить свои великие дела.
Я вдруг понял, почему Вика выглядит именно так. Чувствую, дома ее держали в ежовых рукавицах.
После своего неожиданного открытия пошел в гараж. На новеньком красном тракторе ездил Леха – рыжий, конопатый пацан года на два младше меня. Он стоял возле своего трактора и озадаченно чесал нос.
– Доброе утро, проблемы?
– Здорово, Никита Александрович! – пожал мне руку, другой рукой показал на трактор, – похоже у нас тут техника надумала ломаться.
– Да ну нафиг, он же новый!
– Новый, но сделано же в России, сам понимаешь.
Твою ж дивизию, только этого не хватало. И как теперь ремонтировать этого монстра?
– Разберешься? – с надеждой спросил я Леху.
– Так еще же на гарантии! Не буду трогать, а то если я его добью, нам и по гарантии чинить не станут.
Придется звонить в обслуживающую организацию, только когда они к нам приедут? Хрен его знает! Надо было уже поскорее заканчивать с озимой пшеницей, а тут то дождь, то махина эта сломалась. Два оставшихся трактора, конечно, дольше будут барабаться, но куда деваться.
Позвонил в региональный филиал производителя трактора, сказали через два дня отправят специалиста. Ну хотя бы не через неделю, немного успокоился.
Пошел в контору к бухгалтерам, какие-то там вопросы ко мне возникли. Бухгалтера у нас было аж целых два: Ирина Михайловна собралась на пенсию и потихоньку передавала дела Ольге Алексеевне (ну очень эффектной женщине лет тридцати пяти).
У меня было стойкое чувство, что Ольга Алексеевна стреляла в меня глазками как могла. Про ее личную жизнь я ни у кого не уточнялся, но, похоже, она была не замужем. Надеюсь. Если бы предполагаемый муж увидел поведение женщины, плохо пришлось бы и ей, и мне.
Ирина Михайловна где-то ходила, а мне пришлось ждать ее в кабинете. Наедине с Ольгой Алексеевной. Мне было жарко, но я держался. Наверно, у каждого второго мужика возникали когда-либо эротические фантазии о сексе с женщиной постарше, а вот эта конкретная женщина постарше сейчас вела себя как в заправском порно: сперва сидела за своим столом и довольно естественно вытягивала ноги в проход (типа затекли, ну-ну). И я всеми силами старался в ту сторону даже не смотреть. Потом Ольга Алексеевна решила пойти ва-банк: встала и пошла открывать окно.
– Душно сегодня что-то, даже дождь не освежает.
– Да, душновато, – сдавленно произнес я.
Я сидел на стуле около окна, она встала боком прямо перед моим носом и потянулась к форточке. Что сказать, у Ольги Алексеевны все было на месте: и грудь (почти четыре пуговички рубашки были расстегнуты), и попа, и ножки. Но мне-то тоже уже не пятнадцать – привык вначале думать той головой, что на плечах. Поэтому я сидел и старательно делал вид, что больше всего на свете меня интересует кактус на третьей полке стеллажа с документами.