Твою же мать! Только не это! Господи, если ты есть, спаси меня! За тем везучим столом сидел, угадайте кто? Да, правильно. Доминик Джонс, мать вашу!
- Дружище, прости, это все она, - и указал на меня. Вот козел! Я прям почувствовала дыхание смерти, даже бондинка справедливо рассудив, решила, что ей лучше не вмешиваться. Доминик сидел яростно сжимая и разжимая кулаки, у меня закрадывается такое ощущение, что сделай я одно неверное движение и он убьет меня прямо на этом месте. Рискнув избрать уже проверенную тактику, я начала медленно пятиться к выходу в надежде, что успею ретироваться.
- А ну стоять! - его голос прозвучал словно гром среди ясного неба. Я от страха даже дышать перестала. Ну не убьет же в самом деле? Или убьет? Черт! Словно ангел-хранитель рядом со мной материализовался Фин.
- Эй, Ник, остынь. Она же случайно, - выше упомянутый Ник уже грубо взял меня за руку и потащил к выходу из кафетерия. Инстинкт самосохранения дал о себе знать не очень утешительными мыслями, что меня, наверное, похоронят на заднем дворе университета. Будет там могилка одинокая моя, занесенная листвою. В полночь я стану призраком этого университета и буду летать по коридорам. Обо мне станут слагать страшные истории. Ну уж нет! Такое будущие не для меня!
- Куда, ты меня тащишь? Отпусти сейчас же! Вот же пещерный человек! - она треснула его по спине. - Неандерталец! Псих! Помогите! Убивают! SOS!
- Закрой рот, психопатка, - кто в нормальном состоянии станет слушать психа, по совместительству пещерного человека-маньяка? Правильно–никто. Вот и Джессика не стала.
- Ф-ии-н! Дружище, спаси меня, сейчас самое время быть джентельменом! - этот танк даже не смотрел в мою сторону, только желваки, ходящие ходуном на его скулах выдавали его бешенство.
- Слушай, красавчик давай договоримся? Нет, ну серьезно мы могли бы поладить, если бы ты не вел себя, как задница при каждой нашей встрече, - он предпочитал игнорировать меня - Может ты хотя бы скажешь, куда так упорно тащишь меня вот уже 5 минут, - ноль реакции. Вообще ничего. Только сильнее руку сжал, - Черт! Да отпусти же, мне больно! - он даже не взглянул в мою сторону, но захват все же ослабил. Наверняка будут синяки. Так в тяжелом молчанье мы дошли до места отбывания наказания. И представьте каково было мое удивление, когда этим местом оказался мужской туалет!
- Что? - она перевела непонимающий взгляд на парня - Ты хочешь чтобы я проводила тебя в туалет? Мог бы просто попросить, а не силой тащить за собой. Я, конечно, слышала страшные истории о студенческих уборных, но чтоб настолько! Только ты первый.
- Больная! - у меня появлялось ощющение, что он едва сдерживается, чтобы не засиеяться. - Я собираюсь заставить тебя исправить то, что ты натворила, - он затащил меня внутрь. - Выйдите все, - только он это сказал, как тут же все парни испарились. Я даже их разглядеть неуспела.
Кстати, в мужском туалете все оказалось не так уж плохо, как нарисовало мне мое нездоровое воображение. Белый чистый потолок. Плитка на стенах, небольшое зеркало. Раковины, встроенные в мраморную панель, ну или в то, что отчасти напоминает ее. Большое евро окно, которое было наполовину открыто, потому что те парни курили. Поскольку мы стояли в коридорчике, дальше я видеть не могла.
Он молча стал раздеваться.
- Что ты делаешь? - Меня накрыла паника, но она быстро сменилась любопытством и лёгким возбуждением.
О черт! Боже, забери меня от сюда! Да он издевается! Если скажу, что Доминик был хорош, то совру. Он был чертовски хорош! Горяч. Да, именно так я бы описала этого парня, рельефный пресс которого повергал меня в шок. У меня подкасились колени и я мысленно отчетала себя за эту слабость. Интересно, почему Финн не произвел на меня тогого эффекта? Думаю, он не менее атлетичного телосложения. Еще один плюс в колонку маленьких глупостей моей внутренней стервы.
- Эй, мальчик, а ты не сильно торопишься? Я конечно все понимаю, я красавица, ты тоже ничего так, - с этими словами демонстративно прошлась взглядом по его голому торсу, - но мы едва знакомы! В самом деле!
- Можешь даже не мечтать об этом. Тебе ничего не обломиться, - он с ухмылкой продолжал растегивать последние пуговицы.
- Вот так одним словом, ты убил во мне всю надежду на мою женскую привлекательность, - он лишь открыл кран с водой и протянул мне испачканную рубашку, - Стирай!
- Что? Ты серьезно хочешь, чтобы я ее постирала?
- А похоже, что я шучу? - нет. Не похоже. Видок у него был очень грозный.
- Хорошо, ваше величество, я ее постираю. Мы холопы люди не брезгливые, наше дело маленькое, - и так разглагольствуя на тему несправедливости крепостного права, я принялась отмывать пятна на его дурацкой рубашке. Ну, на самом деле рубашка была отпад, но черт с два я скажу ему об этом.