Первые дни её еще водили на допросы, где доброжелательный или наоборот мрачно смотрящий на нее следователь задавал десятки раз одни и те же вопросы, и даже просил написать полный отчет о времени, проведенным с Ивашовым. А сейчас уже несколько дней ей никто не интересовался. И только приносимая три раза в день еда говорила о том, что о ней еще помнят.
В коридоре послышались шаги. Наташа не обратила на них внимания, потому, что в это время к ней никто не заглядывал. Но шаги остановились у ее дверей. Они открылись и внутрь вошла молодая крепкая женщина в военной форме с кучей одежды на руке.
- Наталья Сергеевна, пожалуйста, вот ваша форма, приведите себя в порядок, через час вас переведут в другое место, - сказала она, сложила вещи на койку и вышла в коридор, игнорируя нервные вопросы узницы.
Наташа торопливо стала одеваться, новая форма топорщилась, и ее долго пришлось оправлять. К ее удивлению все было впору, а сапоги были вообще загляденье - настоящий хром. Почему-то именно когда она поглядела на сапоги, у нее отлегло от сердца.
- Если бы, куда то отправляли в тюрьму, наверно таких бы сапог не выдали, - была ее бесхитростная мысль.
Минут через тридцать за ней пришли и та же женщина вывела ее во двор небольшого дома, казарменного типа, расположенного в какой-то воинской части. Ей помогли вскарабкаться в кузов студебеккера, где под тентом на нее глянули доброжелательные глаза Ивашова.
- Игорь, это ты! -только и смогла сказать Наташа.
- Да, я , кто же еще - ответил тот с улыбкой, такая видно наша судьба с тобой все время встречаться.
Она сразу завалила Игоря кучей вопросов, на которые он не успел ответить, как в кузов к ним заскочили с десяток бойцов охраны, и послышался гул моторов, по крайней мере, еще двух машин.
Завелся мотор, и машина тронулась. Когда выехали из ворот, то она не сразу, но поняла, что это - все еще Москва. Они долго ехали по извилистым улочкам и, наконец, выехали за город, где машины пошли быстрее. Потом они свернули с шоссе и еще некоторое время ехали по узкой лесной дороге, проехали три КП, где долго и тщательно проверялись документы и пассажиры, и только после этого остановились на узкой лесной прогалине, где из земли поднимались купола каких то сооружений больше похожих на земляные холмики. Но когда они выбрались из машины, оказалось, что это замаскированные бетонные сооружения. Ивашова и Наташу подвели к входу в один из них, он был закрыт стальной дверью выкрашенной в грязно-зеленый цвет. Сопровождающий их военнослужащий нажал незаметную кнопку звонка. Щелкнул засов, и толстая металлическая дверь бесшумно открылись наружу. Они шагнули в хорошо освещенную комнатку, где за столом сидел заспанный дежурный. Он в очередной раз проверил документы, и после этого, открылись, уже другие двери, перед ними был длинный коридор со светящимися на потолке лампочками в зарешетчатых плафонах. Пахло сыростью, к которой примешивался запах медикаментов, больницы и еще жженой резины.
- Нам, что здесь придется жить? - не выдержала и спросила Наташа у молчаливого сопровождающего. Тот пожал плечами и вежливо ответил:
- Будете жить здесь, пока не прикажут иного.
Они шли по коридору довольно долго, проходя мимо пересекавшихся с ним иногда туннелей, но, вот запах в коридоре сменился на жилой, в стенах появились двери, и другие мелкие признаки, что здесь обитают люди. Наташе эти низкие потолки начинали действовать на нервы, ей казалось, что она сейчас начнет задыхаться, Зато Ивашов был, как у себя, он шел, с любопытством озираясь по сторонам, с таким видом, что, наконец, попал туда, куда хотел. Даже сопровождавший их сержант несколько раз с недоумением смотрел на него, не понимая причин такого энтузиазма.
Их развели по комнатам, которые собственно были почти такими, как там, где они провели несколько дней. Разве, что санузел был более комфортный, но кровать с провисшей панцирной сеткой была абсолютно идентична прежней. Когда Ивашов зашел в комнату, сопровождавший сказал:
- Товарищ красноармеец, ваша комната не закрывается ни изнутри, ни снаружи. Но это совсем не значит, что вы можете свободно перемещаться по базе. Так, что прошу вас не нарушать установленный порядок. Выход только в сопровождении наших служащих. Все необходимое для вас принесут по вашей просьбе, разумеется, в определенных пределах. Сейчас можете обустраиваться. Вот на столе телефон, если вам что-то понадобится, просто поднимите трубку. Вам все понятно?
- Так точно, - сообщил Ивашов и уселся за стол. Он с волнением слушал окружающее. Еле ощутимые почти полгода способности, недавно начали резко усиливаться. Он с наслаждением ловил изменения псионического поля, которое не мог ощущать сразу после того, как попал в этот мир. Его источник, почти погас при переходе, и восстановление шло мизерными шагами. Напряжение последних дней совершило невозможное, вначале смертельное ранение, потом усилие, чтобы изменить направление движения снаряда, сначала почти привело его к смерти, зато сейчас он был полон сил, и возможностей. Он прислушался. Действительно, ощущение его не обмануло, под этой комнатой шло еще несколько этажей в глубину. И заканчивалось все это сооружение широким подземным туннелем, по которому двигался поезд. Он, конечно, не знал, но по этому тоннелю курсировал обычный поезд метрополитена, вот только соединял он Кремль и эту базу, за Москвой.
Сейчас он раздумывал. Судя по беседе со следователем, им в скором времени предстоит отправиться туда, где он по своей легенде появился на свет.
Встав, он прошелся по маленькой комнатушке и улегся на кровать заскрипевшую пружинами под его немалым весом. И неожиданно для себя задремал.
Из темноты небытия появился слабый свет, в ушах появились звуки, Ингер открыл глаза, он глядел в синее небо без единого облачка, пахло запахом трав и послегрозовой свежестью. Неожиданно синее небо закрыло бородатое лицо пожилого человека, который что-то сказал. Для ушей Ингера это прозвучало непонятной белибердой. Он резко сел и застонал от боли во всем теле. Оглядевшись, увидел, что находится на небольшой прогалине заросшей травой, а вокруг нее возвышается мрачный еловый лес. Камни на прогалине были сложены в знакомом порядке.
- Портал! Я в другом мире, - появилась паническая мысль, - получилось?
Стоявший рядом с ним человек в странной одежде положил ему руку на лоб. В голове завертелись странные образы, слова, и вновь пришла темнота.
Второй раз он пришел себя лежащим на топчане на шкуре непонятного зверя, укрытый такой шкурой. Рядом бревенчатая стена, от кирпичной печи шло заметное тепло, пахло травами и железом.
- Ну, что проснулся молодец? - услышал он вопрос из бесшумно распахнувшихся дверей. В дом вошел тот самый человек, что первым встретил его у портала. Он, не дожидаясь ответа, подошел к лежащему горянину и присел на край топчана. Ингер попытался сесть, но хозяин легонько придержал его рукой.
- Лежи, лежи, рановато еще тебе вставать, - добродушно сказал он, - отдыхай пока. А я тебе кое-что расскажу. Пришел ты в саамский круг из другого мира, это мне понятно. Но вот силы в тебе нисколько не осталось. Понимаешь ли, меня?- озабоченно спросил он.
- Ппонимаю, - с трудом прохрипел Ингер, - ты кто?
- Я, то, я бирюк лесной,- довольно усмехнулся бородач, - это хорошо, что понимаешь, я на тебе первом эдакую вещь испытал. Тут в лесу, чего только не передумаешь, особенно зимой. И попробовать то не на ком было. Ко мне не шибко много народу приходит.
- Ты дал мне знание языка? - сообразил Ингер.
- Не только, - вновь усмехнулся его собеседник, - скажи, где ты сейчас, не торопись, подумай.
Ингер напрягся и в его голове взорвался первый германский снаряд, он стоял во весь рост в сыром окопе и держал в руках странное оружие. Вокруг гремела канонада, а он стрелял из этой.. из этой винтовки и маленькие коричневые фигурки, бегущие по полю падали от его выстрелов. Рядом стояли такие же воины, как он в серых длинных одеяниях злобно кричали и стреляли. Затем эта картина исчезла. Он стоял вечером около деревенского дома, в сердце было страшное разочарование и тоска. Его грудь начало распирать непонятной силой, и он безуспешно пытался ее удержать, неожиданно дом охватило ревущее пламя, оттуда донеслись несколько криков, которые стихли почти сразу.