Когда они выехали да дорогу, из окошка выглянул заросший бородой дед. Он проводил глазами удаляющуюся телегу с родными, когда та скрылась за поворотом, убрал голову из окна. Еще через полчаса, он показался из дверей, припер их палкой, потом, пошарил в бурьяне за дровяником вытащил оттуда небольшой узелок и топор, и добавил в узел небольшой сверток. Оглянувшись по сторонам, он махнул рукой, и узелок с топором исчезли. Поправив на голове старенький картуз со сломанным козырьком, дедок медленно двинулся по дороге, в направлении, противоположном тому, куда уехали его родственники.
- Кондрат Михалыч, ты куды это собрался? - крикнула ему из-за тына соседка, разглядывающая свои огурцы.
- Дык, вот решил я Настасья, грибков подсобрать, пока мои по ярманкам ошиваются, - сообщил дед любопытной соседке.
- Так, Кондрат, ты бы хоть лукошко, какое взять удосужился али туесок,- куды грибы класть то думаешь?
Дед хитро улыбнулся.
- Не боись, найду куды. Да, раз уж я тебя увидал седни, так ежли Степка спрашивать про меня начнет, скажи ему, чтобы пошукал там, где я нычку держу..
С этими словами он, вздымая лаптями пыль, бодро отправился по дороге к синеющему вдалеке лесу.
Настасья, забыв про свои огурцы, недоуменно смотрела вслед удаляющейся фигуре.
- Совсем рехнулся Кондрат, - решила она, - как был с придурью всю жисть, таким и остался. И откеля его в наши края занесло? Прожил с Варькой сорок лет, а так толком ничего и не знаем. Вот це сейчас сказал? Ничего не пойму.
Действительно, когда сорок лет назад деревенский кузнец Мишка Ивашов, обнаружил, что за ним наблюдает неизвестно откуда появившийся кряжистый низкорослый парень, то от неожиданности выронил молот и громко высказал незнакомцу несколько "ласковых" слов. Тот на слова не отреагировал, зато поднял молот и быстро завершил работу кузнеца, выковав отличную подкову.
Мишка, который недавно лишился своего помощника тут же начал выяснять у парня, кто он такой и откуда взялся. Обнаружив, что тот ничего толком сказать не может, отвел его к попу. Отец Василий встретил их неприветливо, и долго расспрашивал новяаленного подручного кузнеца. Через час он пришел к выводу, что парень не из староверов а просто юродивый, поэтому быстренько окрестил его и нарек Кондратом Ивашовым по фамилии хозяина.
Никто из деревенских не слышал, как они поладили, но вскоре жители обнаружили, что у Мишки живет новый подмастерье, такой же угрюмый и нелюдимый, как хозяин. В те то времена и случились события, память о которых передавалась в Янчево не один десяток лет.
Кузнец до того, как взять нового подмастерья жил вдвоем с дочкой, Дочка была на выданье и все деревенские парни крутились вокруг нее, Рослая красивая девица с длинной косой, да еще с хорошим приданым - завидная невеста. А тут, откуда не возьмись, появился пришлый паренек, да хуже того, Варвара, так звали дочку кузнеца, быстро стала неравнодушна к работнику, хотя была, чуть ли не на голову выше его.
Несколько раз деревенские хлопцы пытались поймать Кондрата и "серьезно поговорить" с юродивым. Наконец, им это дело удалось. После этого события трое самых задиристых претендентов на женитьбу ходили с приличными синяками. На вопросы и насмешки друзей ничего не говорили об обстоятельствах их получения.
Зато сын мельника Прошка, считая себя самым умным, решил сделать по-другому, как-то поздним вечером поймал Варьку, шедшую с посиделок и попытался снасильничать. Однако здоровая девка легко отбилась от насильника и нажаловалась отцу.
Тот, до смерти рассерженный, побежал к мельнику разбираться, после чего домой едва приполз на карачках, харкая кровью. Обнаружили его у плетня, когда начала лаять собака.
Кондрат легко занес своего хозяина домой и вместе с Варварой начал оказывать посильную помощь.
А следующим утром, когда к мельнице собиралась очередь из желающих смолоть муку, небольшая хатка вместе с водяным колесом, неожиданно вспыхнула, почти бесцветным синим пламенем. Все попытки ее потушить были бесполезны, кроме жерновов от мельницы ничего не осталось, так же, как от мельника и его сына, и только два жернова лежащие на берегу ручья, напоминали, что здесь когда-то стояла мельница
К вечеру вся деревня была уверена, что Кондрат колдун и сжег мельницу вместе с хозяевами в отместку за свою кралю и будущего тестя. Кто пустил этот слух по людям, так никто и не узнал.
Особо ретивые мужики начали, было уговаривать свершить самосуд и забить колдуна до смерти, но более благоразумные этого начинания не поддержали, особенно, когда у самых активных зачинщиков сами по себе загорелись несколько стогов.
Приехавший из уезда исправник быстро разобрался в происходящем, и выяснив, что Кондрата никто не видел рядом с горящим зданием и стогами, оставил его в покое. После обстоятельного разговора с попом он пришел почти к тому же выводу, что и отец Василий, единственное, что поглядев на порядок царивший в кузне, юродивым парня он не посчитал.
После длительной беседы, он поднес к носу Кондрата здоровый кулак и спросил у того:
- Чуешь, чем пахнет?
Не дождавшись ответа, от сопевшего в куцую бороденку парня, он продолжил:
- Смотри мне, безобразиев не нарушай! А то в следующий раз увезу с собой, посидишь в холодной, поймешь почем фунт лиха.
Следователь, приехавший вместе с исправником, внимательно перебрал, чуть ли не все угольки на пожарище, но следов поджога не обнаружил, о чем сообщил на сходе всем заинтересованным лицам. Удивления его слова не вызвали, никто в деревне не сомневался, что колдовского проклятья городские баре не заметят. После схода исправник вместе со следователем уехали в полной уверенности, что мельницу и стога сгорели от чего угодно, но только не от поджога.
А вот рожь пришлось после пожара возить за тридцать верст, в другую деревню, где мельник Фрол сразу задрал цену на помол.
Старый кузнец после всех передряг долго болел, но к ноябрю, как раз к свадьбе дочери, поправился и громче всех кричал "горько", сидя за свадебным столом.
Его зять оказался таким знатным кузнецом, что вскоре с окрестных сел к ним потянулись желающие, выковать косы, подковы, и отремонтировать другие железяки. Денег от этого особо не прибавлялось, но дом стал - полная чаша.
На следующий год в семье Кондрата появилось пополнение - родился крепкий мальчишка, которого назвали Степаном, в честь прадеда. Тесть Михал Степаныч с удивлением заметил, что зятек в первые дни подолгу сидел около люльки и пристально наблюдал за спящим ребенком. Но с каждым днем все более разочаровано смотрел на своего сына, как будто тот не оправдал в чем-то его ожиданий.
Больше сыновей в их семье не было, хотя девок Варвара нарожала от души. Шли годы, подрос Степка и взял в свои руки кузницу. Он выделялся умением на фоне кузнецов из соседних сел, но все же таким спросом, как у Кондрата, его изделия не пользовались.
Иногда, выпив в праздник, он приставал к отцу.
- Вот батя, скажи, вроде я подковы кую не хуже твоих, на вид глянешь, одна к одной. А как дело к осени, твои, как стояли, так и стоят, а мои чуть ли не на половину стерты, а то и вообще с копыта слетели. Почему мне секрет свой не говоришь? Жалко тебе для сына слово свое колдовское сказать?
Кондрат, как правило, на такие просьбы отшучивался, пытался перевести разговор. Но однажды, когда у него появился внук Вахрамей, он не выдержал и предварительно убедившись, что в доме кроме него и Степана никого нет сказал сыну.
- Нету в тебе Степка искры нужной, и не будет никогда. Довольствуйся тем, что есть и не рви себе душу. Радуйся, что в сыне искра эта горит. Я эту искру в нем сразу приметил и помогу разжечь. А сейчас иди не мешай. Видишь, ходики чиню.
И, действительно, как внук подрос, они с дедом стали, не разлей вода. Порой даже мать ревновала своего Вахрю к Кондрату. А бабки соседки шептались:
- Колдун себе смену готовит.