Девушка послушно достала смартфон, принялась тыкать в него под Нинину диктовку. Потом тихо закрыла за собой дверь.
Валяющиеся Юлины вещи вызывали злость и брезгливость, мешали нормально осмотреть квартиру.
Квартиру надо продать. Жаль только, что в ситуации полной санкционной неопределенности деньги могут превратиться в пыль. Можно остаться и без денег, и без недвижимости. В долларовом эквиваленте недвижимость не будет расти в цене, жилья понастроили столько, что уже сейчас сюда можно переселить всю Россию.
За месяц до того, как Геннадий объявил, что ему нужна Юля, умерла бабушка. Нина ее любила, но страх за Гену тогда забирал все силы, и бабушку она почти не оплакивала.
Она поехала в пустую бабушкину квартиру, когда пришла в себя у Виктора. В квартире до сих пор все было как при бабушке. Заниматься квартирой Нине не хотелось, и она не занималась.
Куплю новую мебель, неожиданно решила Нина. С импортной могут быть проблемы, но дорогая отечественная тоже неплохая. Куплю новые светильники.
А сюда больше не поеду.
Стараясь не смотреть на Юлины вещи, она быстро вышла из квартиры и заперла дверь.
Потраченного времени было жаль.
Что еще можно сделать, Маша не представляла. Она звонила сестре начиная с четверга. Юлин телефон был отключен.
Сестра с телефоном не расставалась. Даже приезжая к маме и Маше, постоянно в нем копалась.
Забеспокоилась Маша не сразу. Сестра не баловала ее частыми звонками, и в том, что они уже несколько дней не разговаривали, ничего необычного не было. Сначала Маша ждала, что Юля сама объявится, а начиная с выходных не находила себе места.
В субботу не выдержала и поехала к Юле домой. Дверь оказалась запертой, и Маша уехала ни с чем.
В воскресенье приехала снова, только сразу не уехала, несколько часов прождала у запертой двери, стараясь не замечать, как на нее косятся соседи.
Если бы не язвительная женщина за дверью, Маша опять прислонилась бы к стене около лифта и снова стала бы ждать. Это было проще, чем ехать домой и видеть маму.
Жена Геннадия смотрела на Машу с таким презрением и ненавистью, что остановиться у стены Маша не рискнула, спустилась вниз, во двор. Заметила лавочку у детской площадки и села на лавочку. Та стояла удачно, спиной к подъезду.
Детская площадка была пуста. С растущего рядом клена на качели с тихим шуршанием падали последние листья.
– Юля не звонила? – спросила мама в пятницу, когда Маша пришла с работы.
– Звонила, – бодро ответила Маша. – У нее все нормально.
Мамин сотовый работал плохо, голоса собеседников еле доносились, и мама им почти не пользовалась. Они давно собирались купить новый, но так и не собрались.
В пятницу Маша этому впервые порадовалась. В пятницу она уже сильно волновалась за сестру и не хотела, чтобы мама волновалась тоже.
– Юле надо переехать к нам, – сетовала мама. – В горе надо с родными людьми быть, а не одной.
– Она не хочет, – объясняла Маша.
Сестра сняла квартиру в Москве давно, как только уволилась из больницы, в которой работала после окончания медучилища. Она тогда устроилась сиделкой к какому-то старику и получать стала заметно больше.
Маша сестру от съема квартиры отговаривала. Ездить к подопечному было не ближе, чем из дома, квартирка запущенная, убогая, а денег за нее хозяева просили немалые.
Юля сняла квартиру, домой стала приезжать редко и о своей личной жизни почти не рассказывала.
Кленовый лист упал рядом с Машей. Лист был ровный, красивый. Маша его повертела и бросила на землю.
Из подъезда напротив вышла женщина в яркой желтой куртке, придержала дверь, выпуская ребенка лет трех. Тот побежал к качелям, Маша встала и побрела к метро.
Слезы продолжали течь, Маша вытерла их мокрым платком. Заметила аптеку, купила упаковку бумажных платочков.
Слезы текли с самого утра. Она заплакала, как только помахала маме, выйдя из дома. Пыталась что-то сделать со слезами, но не смогла.
– Зайди ко мне, – бросила заведующая Ольга Николаевна, увидев Машу.
Переваливаясь, проследовала в свой кабинет и недовольно спросила:
– В чем дело?
Маша говорила и плакала, а строгая Ольга Николаевна, чего Маша совсем не ожидала, предложила:
– Езжай к сестре. В таком состоянии нельзя быть с детьми.
– А как же?.. – поразилась Маша. – Кто же меня заменит?
– Я заменю, – Ольга Николаевна неожиданно потрепала Машу по руке. – Выясняй, что с сестрой. А за работу не беспокойся, я тебя заменю, сколько потребуется.
Маша посмотрела на часы. Ехать домой было еще рано, она не сможет объяснить маме, почему ушла с работы.
Поеду на работу, решила Маша. Возьму себя в руки и буду работать.