Так и не встретив ничего хоть отдаленно напоминающее караульную службу, маг добрался до командирской палатки. Точнее не добрался, а обнаружил ее в прямой видимости на расстоянии шагов в тридцати. Ближе подойти оказалось просто невозможно – то здесь то там горели костры, вокруг которых грелись воины. С другой стороны, подходить и не требовалось: Ариен был вполне способен сформировать заклинание и на таком расстоянии, тем более что он него требовался лишь небольшой огонек. Конечно, легче было бы сотворить небольшой шарик перед собой и бросить его в цель, но после такого представления со своим статусом инкогнито можно было бы попрощаться.
Палатка загоралась не охотно: сыро, холодно, да и материал не самый горючий. Тем не менее, постепенно магия свое дело сделала, и вот уже по материи побежали первые языки пламени. Поначалу на это никто внимания не обращал, но вскоре раздались первые тревожные крики, кто-то закричал «пожар», «горим», поднялась обычная в таких случаях паника.
Ариен, решив, что первоначальный пункт плана выполнен, отошел подальше, дабы в суете его сдуру не обнаружили. Однако такая предосторожность оказалась лишней – никто в эту сторону даже не смотрел. Часть бойцов пыталась потушить магический огонь – а сделать это не так-то и просто – а остальные просто любовались красивым зрелищем.
Увлеченные неожиданным развлечением бойцы не сразу услышали негромкие хлопки, раздающиеся в другого конца лагеря. Только когда – как видно после не очень удачного выстрела – приглушенный гомон воинов заглушил крик боли, раздавшийся совсем близко (хотя такие крики вообще никогда не звучат слишком далеко), бойцы показали свою выучку. Не тратя лишнего времени, очень ловко, они похватали оружие, щиты, сформировали некое подобие строя и уже спустя пол минуты были готовы к отражению возможной атаки.
Однако атаки как таковой и не случилось. Пока не случилось. Вместо этого, в удачно построившихся воинов влетело нечто огненное, на профессиональном языке огневиков именующееся «фениксом». «Феникс» - специальное заклинание, рассчитанное на поражение как можно большего количества не защищенных или слабозащищенных от магии людей, представляет из себя стилизованную огненную птицу, накрывающую своими крыльями большую площадь. И смотрится со стороны очень эффектно.
Вложив в свое творение все имеющиеся небольшие силы, Ариен даже не глядя на результат, рванул прочь со всех ног. Уже отбежав шагов на двадцать, он услышал за спиной крики боли и ярости обожженных людей. Погибших там как раз было мало – у многих были противомагические амулеты, да и заклинание у недавнего ученика вышло слабоватым – но получивших ожоги разной степени тяжести, оказалось более чем достаточно.
Внезапно перекрывая крики обожжённых из лагеря, послышался громкий хлопок, который послужил сигналом к общей атаке. Подобравшиеся на расстояние в полсотни метров бойцы, ведомые своими наёмниками-инструкторами, сбросили белые накидки, скрывавшие их на белом фоне и с ревом, бросились в атаку.
Когда маг достиг края леса, - больше его участие в нападении не предполагалалось –из лагеря продолжали доноситься крики ярости, боли, звон клинков и лязг металла. В общем – все те звуки, которые сопровождают любую битву.
***
Дождавшись, пока в лагере поднимется суета, Серов приблизился к зазевавшемуся было часовому; пистолет, с присоединенным глушителем слегка дернул руку, хлопок получился достаточно громким, хотя на него никто внимания не обратил. Часовой – капитан был даже удивлен, ему казалось, что в таких формированиях к караульной службе относятся наплевательски, но видно это зависит от конкретного командира – разбросав мозги, кулем опустился на снег. Тяжелая дозвуковая пуля напрочь снесла затылочную часть черепа. Отметив про себя этот факт, капитан заглянул в крайнюю палатку – пусто. Не особо таясь, он проверил еще пару – с тем же результатом. А вот на входе в следующую палатку, капитан практически нос к носу столкнулся с двумя бойцами, которые как раз в этот момент ее покидали. За те доли секунды, которые ему понадобились, чтобы довернуть пистолет, он успел разглядеть безграничное удивление, написанное на их лицах. После этого раздалось два практически одновременных хлопка, и еще пара бойцов разделила участь часового.
«Теперь в это палатке жить будет невозможно», - мелькнула ехидна мысль на задворках сознания.
Следующей жертвой оказался боец, почему-то одиноко сидящий у костра и что-то задумчиво жующий.