В Каунасе 23 июня 1941 г. литовские повстанческие группы захватили несколько отделений милиции и арсеналов. В Риге 28 июня 1941 г. произошло антисоветское восстание. Рижская радиостанция провозгласила формирование «латвийского правительства». Контроль над городом был восстановлен Красной Армией только на следующий день. В Эстонии отряды антисоветских партизан («лесных братьев») нападали на мелкие подразделения Красной Армии и советские учреждения. Отряды эстонских дезертиров совершали убийства советских воинов и диверсии на путях их отхода в районах Пскова и Выру, а также в Таллине. В начале июля 1941 г. «лесные братья» на время взяли власть в некоторых волостях Эстонской ССР. Советские воинские подразделения совместно с бойцами истребительных батальонов из числа местного населения в течение июня и июля 1941 г. уничтожили 210 «лесных братьев»119.
Таким образом, в момент ухода Красной Армии западные регионы СССР находились в напряженном состоянии. Население этих территорий оказалось расколото по идеологическому признаку — часть его осталась на стороне советской власти, часть занимала выжидательную позицию, часть открыто приветствовала приход гитлеровцев. Нельзя безоговорочно согласиться с мнением ряда исследователей, что, например, в Эстонии в течение одного года советской власти «удалось полностью поменять национальное сознание, которое формировалось в течение веков, от антинемецкого к антирусскому»120, а в Молдавии «даже та часть населения, которая более или менее лояльно относилась к советской власти, после осуществления кампании по депортации изменила свои позиции»121, однако выводы о предвоенном усилении антисоветизма и русофобии на западных территориях СССР имеют под собой определенное основание: начало войны пришлось на первый период арестов и депортаций «антисоветских элементов», предпринятых советским режимом.
На оккупированной территории РСФСР, куда война пришла в августе 1941 г., восприятие войны населением также не было однозначным. Незаслуженно обиженная властями часть населения отождествляла нашествие гитлеровцев с гибелью советского строя. Подобные настроения способны были какое‑то время подавлять традиционную российскую ментальность, исторически ориентированную на защиту Отечества122. На руку антисоветским настроениям играло отрицательное отношение к «тактике выжженной земли», которая осуществлялась согласно директиве Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) «О мобилизации всех сил и средств на разгром фашистских захватчиков» от 29 июня 1941 г.(перед армией и населением ставилась задача оставить гитлеровцам «пустые закрома, выжженные поля, опустевшие фабрично — заводские корпуса»). Однако уничтожение жилых домов и хозяйственных построек обрекало людей, остававшихся на оккупированной территории, на мучения и гибель. Население прифронтовых районов выступало против подобных акций123.
В тыловых областях в начале войны «политико — моральное состояние» населения оценивалось советскими органами как «хорошее». Очевидцы и участники тех событий отмечают, что моральный дух был на высоте, отсутствовали сомнения в разгроме врага, победе над ним. Народ выражал патриотические настроения. Но естественными в дни
Политрук перед строем
тех тяжелейших испытаний были так — же проявления паники, апатии, пессимизма, психологического шока124.
22 июня 1941 г. на всей территории СССР была объявлена мобилизация. В разрезе изучения национальных отношений нас интересуют результаты призыва в национальных регионах. Мобилизация в Ка- рело — Финской ССР прошла успешно и была закончена уже к вечеру 23 июня 1941 г.: было призвано 100 тыс. чел., из них 24 тыс. карел. В Крымской АССР было мобилизовано 93 тыс. чел., Эстонии — 33 тыс. чел., в Калмыцкой АССР за первые 8 месяцев войны было призвано 20 тыс. чел. В республиках Закавказья к середине июля 1941 г. было призвано 212 721 чел., что составляло 99 % плана.
Однако на Северном Кавказе мобилизация столкнулась с определенными трудностями. Хотя уже в первые недели войны в Северо — Осетинской АССР было призвано 40 тыс. чел., Кабардино — Балкарской АССР — 25,3 тыс., Карачаевской АО — 15,6 тыс. представителей титульного народа (при общей численности народа 80 тыс.), Чечено — Ингушской АССР — 17 тыс. чел. (из них 50 % — титульные народы), только к весне 1942 г. в Северокавказском военном округе удалось призвать 984 тыс. из 1002 тыс. чел., подлежавших призыву на первый день войны. В Чечено — Ингушетии уклонилось и дезертировало свыше 1000 чел., а в I квартале 1942 г. повторная мобилизация в этой республике была сорвана: из 14 тыс. подлежавших мобилизации было собрано лишь 4395 чел. Из национальной кавалерийской дивизии дезертировали 2365 чел. В большинстве селений горных районов республики все мужское население ушло в горы125.