— Просто ума не приложу, что делать, — пожаловалась она. — Мы с тобой разъезжаемся, а одной Эльжбете с Клепой не совладать. Есть какая идея?
В оцепеневшем мозгу Карпинского что-то сдвинулось. И в самом деле, Кристина, работавшая в издательстве, наутро должна была лететь в Краков на книжную ярмарку, а он отправлялся в Ольштын за новой телефонной установкой для банка, в котором работал. Не скажешь ведь главе фирмы, что не можешь ехать из-за шурина. Эльжбета не должна пропускать лекции, она на ответственном втором курсе политехнического. Холера! Есть, правда, ещё приходящая домработница, так она на ночь возвращается в семью, к мужу и детям. Как все фатально складывается! Надо же было сообщнику принести портфель именно сегодня! Надо же было этому распроклятому шурину заявиться именно сегодня! А теперь следует что-то предпринимать, и немедленно!
— Давай скажем ему, что все уезжаем и запираем квартиру, — выдвинул предложение Карпинский.
Сердито пожав плечами, Кристина покачала головой.
— Ты что, Клепу не знаешь? Обрадуется, как свинья дождю. Головой ручаюсь — у него давно имеются запасные ключи.
— Тогда забрать с собой все ценное… Кристина сделала неудачную попытку саркастически рассмеяться.
— И моё манто тоже? Теперь, в мае? Все видеокассеты, самые ценные книги, пишущую машинку? Твою геологическую коллекцию? Бижутерию ещё туда-сюда, хотя не хотелось бы таскаться с ней по командировкам.
Карпинский внутренне поднапрягся и выдал идею:
— Попроси Витовскую задержаться завтра подольше, до моего возвращения, а я постараюсь в Ольштыне все провернуть поскорее. К вечеру обернусь. А пока меня не будет, они на пару с Эльжбетой присмотрят за Клепой.
— Эльжбете надо быть на лекциях.
— Пропустит один день, что ж делать.
— Ну ладно, — неохотно согласилась Кристина. — Тогда пусть и мои, и Эльжбетины драгоценности Витовская заберёт сегодня домой. Господи, ну за что нам такая мука! Неужели ты не в состоянии раз и навсегда выгнать этого паршивца?
Карпинский вдруг ощутил в себе небывалую дотоле решимость выставить из квартиры настырного шурина. Хотя бы с помощью полиции. Минутку, как же полиция, когда у него под ногами такие ценности, добытые преступным путём? Столько денег, что хватит им всем до конца дней, не надо думать ни о манто, ни о видеокассетах, вообще ни о чем. Надо лишь решить, как сберечь богатство.
Кристина отправилась стеречь имущество и не спускать глаз с жулика, а её будущий муж, не снимая ног с драгоценного портфеля, отчаянно искал выход. Забрать портфель с собой? Придётся по причине тяжести оставлять его в машине. А если украдут машину? По приезде в Ольштын сдать в банковский сейф? Возникнут ненужные подозрения.
И вот наконец в голову пришла счастливая мысль: спасение можно найти лишь у старого испытанного друга. Карпинский схватил телефонную трубку.
— Это я, — сказал он, услышав голос Хлюпа.
— Рад вас слышать, пан директор! — радостно отозвался тот.
Это означало, что пани Богуслава дома и бдит, как всегда.
У Карпинского не было ни сил, ни времени разыгрывать конспиратора.
— Сева, слушай, тут у меня дома есть одна вещь, которую никак не оставишь, потому что заявился шурин, а я уезжаю. Не подержишь её у себя до тех пор, пока он не выкатится?
— Да, — не раздумывая, ответил верный Друг.
— Тогда я подвезу её куда-нибудь поближе к твоему дому. Страшно тяжёлая, холера! Сможешь сейчас ненадолго выйти?
— Да.
— Минут через пятнадцать, хорошо? Я подъеду со стороны улицы Статковского.
— Никак невозможно, пан директор.
— Что невозможно? Через пятнадцать минут или со стороны Статковского?
— Нет.
— Через пятнадцать минут…
— Да.
— Значит, со стороны Статковского не можешь?
— Увы, не могу, пан директор.
— А где можешь?
Поскольку в распоряжении Хлюпа имелись лишь краткие «да» или «нет» и ничего не говорящие «пан директор», определить место встречи оказалось затруднительно. Он сделал осторожную попытку внести некоторое разнообразие в свою лексику.
— И это будет конец, пан Яцек! — с отчаянной решимостью произнёс Хлюп.
Карпинский напрягся. Где может быть конец? Конец чего? Со стороны улицы Статковского было бы всего ближе, но по каким-то соображениям Севу это не устраивает. Он хочет подальше. А что там подальше? И почему «конец»?
— А! — догадался он. — Старая трамвайная петля?
— Вот именно, пан директор! — обрадованно воскликнул Хлюп.
— Идёт, буду через четверть часа. Не торопись, я подожду.
— Не за что, пан Яцек. Примите мои лучшие пожелания, пан директор.
Подозрительная супруга не преминула заметить: