— Я не просила.
Ответила ровно, уловила, что Гаврила усмехается в ответ.
— Я почему-то так и думал…
Гаврила ответил больше себе, усмехаясь шире, качая головой, ведя пальцами по бровям.
Потом снова вскинул взгляд, посмотрел уже по-деловому. Сделал шаг к Агате, остановился, увидев, что она тут же отступает, поднимаясь на первую ступеньку…
— Успокойся. Я тебе ничего не сделаю. Тебе велено дать телефон.
— Мой? — Агата спросила, чувствуя, что из-за волнения тут же пересыхает во рту. Сердце ускорилось, она почти поверила…
— Нет. Новый. Чтобы было, чем заняться, пока сидишь в комнате. И чтобы связаться могла. В телефоне — ограничения. Будь умницей, не делай глупостей. Какое-то время твой трафик будет отслеживаться. Думаю, ты и без меня это понимаешь. Если что-то нужно будет — звони мне. Я на связи днем и ночью. С радостью помогу. Решишь по клинике — тоже звони. Поболтать хочешь — звони…
Гаврила пошутил, Агата скривилась. Потому что вслед за призрачной надеждой снова накрыла тоска… Это очередной Костин «жест» с горьким привкусом. Повод вечером спросить: в чем твоя проблема? Я же вернул тебе телефон! Хочешь — звони. Мне. Гавриле. В рельсу. Да практически куда хочешь, получается… Тебе ведь больше некому…
Гаврила подошел, протянул трубку, смотрел, пока Агата — в его руку.
Понятия не имела, что будет правильным — взять или демонстративно отказаться. В итоге решила, что первый вариант. Лучше с таким телефоном, чем в принципе без него…
Гаврила, судя по всему, считал так же. Потому что кивнул, опуская пустую ладонь, снова пряча ее в карман. Вновь склонил голову, внимательно смотря в ее лицо…
Агате стало совсем неловко, снова тревожно…
Она осознала, что посторонний человек стоит слишком близко. Ей некомфортно. Ей нужно отойти…
— Ты его очень зацепила, Агата. Поверь мне, это не худший вариант. Прояви терпение, ослабь оборону. Прости его, дай шанс… Не пожалеешь…
Не в силах сдержаться, Агата позволила себе кривую усмешку.
— Этот совет отдельно оплачивается? — съязвила, не желая отвечать по сути.
В ответ же получила совершенно серьезное:
— Нет. Я просто немного знаю Костю. Он — сложный человек. Ты, наверное, вполне вправе злиться на него за самоуправство. Но тебе никто не виноват, что не разобралась в нем сразу.
— Я не обязана разбираться в психах и бандитах.
— Правду говоришь. Не обязана. Но что-то в нём же тебя зацепило. Уверен, оно не пропало…
Не желая развивать, Агата мотнула головой, тут же переводя тему:
— Мне нужен ноутбук. Мой. У меня там работа.
Сказала как можно уверенней, смотря Гавриле в лицо. Выдержала его долгий ответный взгляд. Новую усмешку тоже выдержала.
— Обсуждай с мужем. Я не решаю. Я просто исполняю. Хочешь ноутбук — сделай так, чтобы он мне поручил его привезти.
От осознания, что подразумевается, Агату снова замутило. Слишком красноречиво Гаврила скользнул с глаз на губы. Вернулся назад. Такой же бестактный, как дружок. Такой же наглый.
— Чем быстрее пойдешь с ним на контакт — тем всем будет лучше. Тебе в первую очередь.
Гаврила заключил, Агата отвернула голову, чтобы не ответить грубостью. Бессмысленно. До них не дойдет. Они по-другому мыслят. У них всё проще.
Ну сблядовал, ну соврал, ну поиздевался, ну решил, что игнорировать ее отчаянные просьбы — отличная забава. В чем твоя проблема, детка? Наслаждайся! Ты же в сказке!
— Если бы Костя спросил меня когда-то… Да и сейчас… Я посоветовал бы забыть о тебе, сестренка…
После «хозяйки» новое обращение заставило Агату снова поднять взгляд, посмотреть на Гаврилу с сомнением. Это звучало слишком по-панибратски. Хозяйка — язвительно. А это — будто действительно по-особенному близко. И тайно. Да и смысл… Жалость что ли? Только к кому? К ней или к Косте?
— Но Костя ни у кого и ничего не спрашивает… — Агата сказала негромко, Гаврила улыбнулся, кивая. Потом снова посмотрел на нее.
— Он на всё забивал, чтобы к тебе таскаться. Изменился сильно. Влюбился в тебя. А в ту неделю, что ты его нахер послала — чуть не поубивал всех. Пока не решил так, как решил. А как только — успокоился. И теперь же ты ему даешь прикурить, я так понимаю, а он все равно спокойней. Ты не знаешь, Агата, сколько людей было в этом повязано… Не знаешь, чего это решение стоило… В частности ему…
— Мне это все не интересно… — Агата мотнула головой, будто это могло помешать информации попасть в уши. А оттуда… Глубже. Снова делая больно.
— А зря. Тебе с ним жить. Пора бы разобраться.
— Я надеюсь, мне с ним не придется жить…
— И это тоже зря.
Гаврила сказал спокойно, Агата вновь отвернулась, закусывая щеку изнутри, чтобы отвлечься от вернувшегося тут же гнева и отчаянного нежелания признавать, что Гаврила скорее всего прав.
— Здесь ты в безопасности. Не придумывай себе лишних проблем. Никто не посмеет пойти против воли Кости. А его воля состоит в том, что это — твой новый дом. Будь умной, сестренка. Просто будь умной… Ты получишь больше, чем можно надеяться.
— Я предпочла бы, чтобы умной была Полина.
Агата специально произнесла то самое имя, глядя в глаза Гаврилы. Делала это, чтобы вроде как при друге унизить Костю. Который ей не нужен. Со всей его «широтой жеста».
Получилось же как-то внезапно.
Гаврила скривился, тоже отвернулся на мгновение, вздохнул, только потом снова посмотрел на нее:
— Она была умной. Просто ты оказалась важнее. Подумай, так ли сильна твоя обида, как оно того стоит для других людей…
Гаврила отошел, Бой остался с Агатой.
Они с псом следили, как мужчина пересекает комнату, идет в сторону двери…
Оборачивается у выхода, усмехается снова — вероятно, взял себя в руки, делает шутливый реверанс, произносит: «хорошего дня, сестренка, договоришься о ноутбуке — маякни», выходит…
И в доме снова становится неправдоподобно тихо. Так, будто здесь только Агата и пёс.
У нее вдруг слабеют ноги, она опускается на лестницу, рука соскальзывает с шеи на холку, оттуда по боку вниз…
Агата смотрит на телефон, который ей вручили, потом на пса, который снова тычется — теперь уже в плечо…
Дальше — за окно. Как Гаврила идет по дорожке, держа мобильный у уха. Вероятно, отчитывается перед своим бесценным начальником о проделанной работе.
Проходит несколько секунд, Агата вздрагивает, потому что слышит наверху шорохи. Замирает сначала, сердце ускоряется, а потом закрывает глаза, выдыхая… Пытаясь научиться спокойно воспринимать новую реальность.
Кто-то убирает осколки в спальне.
Костя вернулся в загородный дом глубоко за полночь. Снова можно было остаться в столице (квартира по-прежнему всегда ждала, содержалась в идеальной чистоте), но почему-то не хотелось.
Хотя теперь уже не почему-то. Теперь-то ясно. Дело не в желании пронестись через хвойный лес по трассе, не в желании оказаться подальше от суеты города, потратив на это дополнительный час.
Всё иначе. Как когда-то в квартирку за семью замками, теперь его так же тянуло домой.
Теперь у него по-настоящему был дом.
Он запутался в своей человечке, как в паутине.
А потом запутал в своей её и утащил.
Всё было сложно. По мнению Агаты, невыносимо и непоправимо. По мнению Кости… Просто нужно немного времени. Ей.
А ему — немного терпения. Несвойственного, но необходимого. Которое в нем неожиданно есть. По отношению к Агате. В достаточном, как самому кажется, количестве. Хотя с каждым днем сохранять хладнокровие становилось сложнее.
Потому что он по уши вляпался. Постепенно. Незаметно. Заигрался так, что даже не верится. А она к себе не подпускает.
Костя начинал в позиции человека, которому всё на свете приелось. Которому хотелось обожания ненавидящей людей девочки. В руках подержать, вкусом насладиться. А потом хоть раздавить, хоть выбросить. Неважно. Так далеко он ни разу не думал.
Начинал вальяжно, самоуверенно, а закончил… Лёжа на лопатках.