Здесь впору вспомнить еще одно примечательное обстоятельство. Заключается оно в том, что в романе "Жизнь и судьба" нет подлинных судеб, нет подлинных героев. Все персонажи являются плодом воображения писателя. Его творческой фантазией. И все события в их жизни, соответственно, тоже. Это не в осуждение, разумеется. Это вполне допустимый художественный прием, применяемый обычно всеми писателями. В конце-концов, и литература-то именуется именно художественной. Но, тем не менее, факт этот отметим. Книга, основанная на полностью вымышленных героях, а потому, соответственно, и их вымышленной жизни, пытается отрицать идею, которую содержит в себе книга о подлинных героях и подлинных событиях.
Дискуссии на эти темы можно было бы продолжать долго, но для нас пока, думаю, достаточно и этого. Тем более, что и сам формат встречи историков предполагал краткость их общения. Всего несколько слов от каждого выступающего. Понятно, в связи с этим, что каждый из них старался успеть сказать о самом для него важном.
Поэтому не удивительно (и одновременно удивительно), что некий итог короткой дискуссии в рамках этой встречи подвел последний из выступающих. Он явно не собирался говорить об этом заранее. Выступающим было отпущено мало времени, а у него были другие серьезные заботы, и занимается он другими важными для себя и своей страны темами исторических исследований, о которых должен был, видимо, сообщить. Да-да. Это и удивительно, что по этому вопросу пришлось высказываться иностранцу, единственному из выступавших. И тоже мягко. И тоже, вроде бы, в дополнение.
"В.Путин: Арон Ильич, пожалуйста.
А.Шнеер: У меня сложная на самом деле миссия, такая своеобразная, потому что, будучи представителем другой страны - я приехал из Иерусалима, - я просто не позволю себе вторгаться в какието внутрироссийские проблемы, с одной стороны. С другой стороны, то, что происходило в Советском Союзе, и Великая Отечественная война - это не просто история моей семьи, моего народа, это наша общая история.
Помню, ещё в старом добром "Новом мире" я когдато прочитал слова Юрия Могилевцева: "Помнить об ушедших поколениях - это, значит, Родину любить". Это было в 50е годы ещё написано и уже потом, намного позже, все мы прекрасно знаем, далеко не у всех была возможность, в общемто, читать замечательную Библию. Позже, но ещё в Советском Союзе я всётаки прочитал, и все присутствующие здесь, бесспорно, знакомы с ней.
Есть Ветхий Завет, есть глава Исход, в которой совершенно чётко, удивительно сформулирована необходимость сохранения исторической памяти: "И расскажи сыну твоему, и расскажи сыну сына твоего, и пусть он расскажет сыну". Вот она, неразрывная цепочка исторической памяти, которая сохраняет историю народа, историю государства. Это чрезвычайно важно, это самое главное. Вот этот смысл исторической памяти.
Совершенно замечательно, я очень рад был услышать слова Юрия Павловича, и ассоциативно у меня возникло продолжение - роль литературы. Мы настолько тесно связаны на самом деле. Нас куда больше сближают не только наши народы, но и наши государства, и Россию, чем кажется на первый взгляд. Вот я приведу пример, который, я думаю, неизвестен.
В 1946 году на иврит была переведена книга Александра Бека "Волоколамское шоссе". Создаётся новое государство - молодое израильское государство, эта книга вручается каждому офицеру израильской армии вместе с оружием. Это было не только учебное пособие, но и, как говорили, руководство к действию. И генерал, будущий начальник генштаба израильской армии Мота Гур, в своих воспоминаниях описывает одну историю, в которой он обращается со словами к своим бойцам, будучи ещё командиром роты, обращается к своим бойцам со словами комбата Момыш-Улы - Герой Советского Союза впоследствии, совершенно замечательный человек - обращается к своим солдатам, которые бежали, струсили, он строит их на плацу и читает главу из этой книги, и заканчивает словами: "Ты думаешь, ты оставил боевые позиции? Нет, ты сдал Москву". Он говорит: "На этом я прекратил читать, отдал честь, повернулся и ушёл. Я был уверен, что солдаты мои меня поняли". Вот опять урок истории, другая армия, другая война, но которая является примером мужества, героизма, на чём воспитывалась тогда молодая израильская армия..."
Так в разговоре появилась еще одна книга, предлагаемая к изучению новым поколениям. Она, собственно, как это видно из рассказа Арона Ильича Шнеера, все равно обречена к тому, чтобы воспитывать защитников Отечества. Только не нашего с вами Отечества. Другие страны и народы воспитываются на примере ее героев, а у нас о ней, действительно, вряд ли кто уже и помнит. У нас, как видим, модным стало воспитание стыда за свою Родину. На других книгах. Потому, видимо, и не стерпел гражданин государства Израиль Арон Ильич Шнеер, сочтя необходимым сказать свое короткое слово о книгах, которыми уместно воспитывать молодых людей. Для пользы своего Отечества. И которые, конечно же, тоже противостоят тем идеям, которые несет в себе книга Василия Гроссмана.
Тот факт, который привел здесь Арон Шнеер, я раньше не знал. Хотя, узнав о нем, удивлен не был. Повесть Александра Бека "Волоколамское шоссе" была в свое время переведена на многие языки мира. В разных странах о ней были отзывы как о выдающемся явлении военной прозы. Мне самому пришлось когда-то подпасть под силу воздействия этой удивительной книги, поэтому факт этот с удовольствием приобщил к другим, ранее мне известным. Таким, например. Эрнесто Че Гевара называл "Волоколамское шоссе" своей настольной книгой. Очень высоко отзывался о главном герое книги Баурджане Момыш-Улы Фидель Кастро. Момыш-Улы, кстати, был приглашен с визитом на Кубу, где был личным гостем министра обороны Кубы Рауля Кастро. Не зря, видимо, эта книга особенно популярна была в небольших странах, вынужденных противостоять противникам неизмеримо более сильным.
Эта книга свободно лежит на сайте Военной литературы (Милитера) в разделе военной прозы, правда, с большим количеством опечаток, сильно снижающим удовольствие от прочтения. Но, даже несмотря на это, она действительно стоит того, чтобы ее прочесть. Не буду навязывать свое собственное мнение, приведу вместо этого отзыв человека, который понимал толк и в писательстве, и в войне.
Издание 1964 года, которое стоит у меня на полке, предваряет слово о книге и ее авторе Константина Симонова. Приведу его полностью.
"Об Александре Беке.
Я два раза читал книгу Александра Бека "Волоколамское шоссе". Первый раз во время войны, а второй - через десять лет после нее. Редко бывает, что ты помнишь не только книгу, но отчетливо помнишь еще и те чувства, которые испытывал, читая ее. И не только в первый, но и во второй раз. А я хорошо помню эти чувства. Когда я первый раз читал эту книгу, главным чувством было удивление перед ее непобедимой точностью, перед ее железной достоверностью. Я был тогда военным корреспондентом и считал, что я знаю войну. Я не знал по довоенному времени имени Бека и не знал его судьбы во время войны, но когда я прочитал эту книгу, я с удивлением и завистью почувствовал, что ее написал человек, который знает войну достоверней и точнее меня и который умеет вынуть из людей войны подробности столь удивительной точности, что невольно закрадывалась мысль, что вызвать на такие подробности человека может только тот, кто знает не хуже этого человека все тончайшие подробности дела, о котором идет речь. А дело это - война.