За двадцать пять лет работы в прокуратуре он хорошо изучил психологию начинающего и относился к переживаниям следователя с мягкой иронией, считая, что некоторые болезни приносят не только вред, но и пользу: после них вырабатывается иммунитет. Всему свое время. И когда Фролов докладывал о результатах расследования того или иного дела, он неизменно спрашивал:
- Опять в рамках таблицы умножения?
- Опять.
- Так, так, - говорил прокурор и, полистав документы, поднимал на Фролова глаза. - Ну что ж, дорогой Николай Николаевич, таблицу умножения вы знаете неплохо. - При этом он улыбался, по мнению молодого следователя, весьма ехидной улыбкой.
Так шло до тех пор, пока одно из дел суд не вернул на доследование, предложив перепроверить целый ряд обстоятельств. Доследование - это брак в работе следователя, пятно на его репутации. Фролов был огорчен. Требования суда казались формальной придиркой. Но неожиданно для него дело в процессе доследования приняло совершенно иной оборот: оказалось, что тот, кого Фролов считал организатором преступления, был только соучастником...
- Выходит, ошибочка получилась? - спросил прокурор у обескураженного следователя.
- Ошибка, - подтвердил Фролов, готовясь до конца испить горькую чашу.
- Подвела таблица умножения?
Фролов молча кивнул головой.
- А все казалось простым как дважды два... Кстати, сколько будет дважды два? - неожиданно спросил прокурор.
Фролов пожал плечами: оригинальничает старик.
- Согласно таблице умножения, четыре.
- А вы, если хотите быть следователем, забудьте про таблицу умножения.
- ???
- Да, да, дорогой мой, забудьте. Не годится для нашей работы таблица умножения. Уж вы мне поверьте! Учитесь сомневаться, дорогой Николай Николаевич. С этого начинается следователь. Сложная наука, а нужная...
Этот разговор заставил молодого следователя задуматься. Но отказаться от привычного подхода к расследованию преступлений было не так-то просто. И, может быть, впервые он по-настоящему понял мысль, высказанную прокурором, только после того, как ему пришлось принять к своему производству дело об ограблении Галяевой. Ничего загадочного, наводящего на глубокие и хитроумные размышления в деле этом не было. Обычное, будничное происшествие. Чтобы его расследовать, не требовалось ни гибкости ума, ни прозорливости, ни опыта. "В общем, дважды два четыре", - сказал бы Фролов месяц назад. Теперь он так не сказал. Тем не менее за порученное взялся крайне неохотно.
Обстоятельства происшедшего можно было изложить в нескольких фразах. В один из зимних вечеров восьмиклассница Рая Галяева прибежала домой в слезах. Родители переполошились. Рая долго не могла успокоиться. И родители не понимали, что с ней произошло. Наконец девушка немного пришла в себя и рассказала о случившемся: на нее напали. Рая вместе с подругой была в кино. После сеанса они распрощались, и Рая поехала домой автобусом. Сошла она на площади Ленина. На углу переулка, в котором она жила, почти рядом с домом, ее остановили двое парней и потребовали часы. Когда Рая отказалась, один из грабителей вывернул ей руку и сам снял с руки часы. Кричать она побоялась, так как, по ее мнению, преступники были вооружены.
Рая подробно описала внешность грабителей. Оба молодые, лет семнадцати - девятнадцати. Один - худощавый брюнет высокого роста, с пышной, вьющейся шевелюрой (он был без шапки), в куртке с молнией. Другой - среднего роста, курносый, с родинкой на правой щеке. Одет в темное демисезонное пальто, валенки и серую шапку-ушанку. Отец Раи, который некогда собирался стать юристом, а поэтому считал себя достаточно сведущим в юриспруденции, был убежден, что разыскать столь подробно описанных преступников особого труда не представляет. Он был возмущен происшедшим и лично отправился к начальнику уголовного розыска.
- Дело, конечно, не в часах. Дело в принципе, - говорил он. Преступники обнаглели до того, что просто страшно показываться на улице. Я рассчитываю, что хоть в данном случае милиция окажется на высоте...
Слово "хоть" кольнуло начальника розыска. Но Галяева, крупного инженера, в городе уважали. И начальник розыска, пропустив "хоть" мимо ушей, заверил его, что грабители наверняка будут найдены, тем более что Рая подробно описала их внешность.
- Можете быть спокойны, примем все меры.
И действительно, милиция энергично принялась за дело. Через несколько дней после посещения Галяевым начальника розыска некий молодой человек принес Раины часы в скупочный магазин. Его задержали. Он оказался "старым знакомым" - карманным вором по кличке "Иван Морда".
- До грабежей докатился? - укоризненно спросил у задержанного дежурный.
Но вор начисто отрицал свою вину.
- Это дело мне, гражданин начальник, не клейте. Не мое это дело. Я только по маленькой пробавляюсь...
Ивану можно было бы, конечно, не поверить. Он не был благородным вором из детективного рассказа, который сразу же признается во всех своих грехах. Обычный мелкий воришка - врун и пакостник. Но Иван ничем не напоминал описанных Раей грабителей.
У него была современная внешность. Но где он взял часы?
- Пацаны дали, - неопределенно отвечал допрашиваемый.
- Какие "пацаны"?
- Знакомые пацаны...
- Фамилии?
- Не знаю фамилий...
Впрочем, через день память у задержанного несколько прояснилась и он сказал, что часы ему дали Алешка Галчонок и его сосед по дому, Борис.
- Просили загнать, - объяснил Иван Морда.
- А откуда у них эти часы?
- Это уж их дело...
- Но они что-нибудь говорили, когда передавали тебе часы?
- Говорили, что "темные". Ходили-де часы и ходили, пока к нам не пришли...
В милиции навели справки. Отзывы об учащемся ремесленного училища Алексее Дуванкове и молодом рабочем с механического завода Борисе Залевском были плохие: недисциплинированные, водятся с дурной компанией, хулиганят. Обоих вызвали в милицию. Вначале Дуванков и Залевский отрицали даже свое знакомство с Иваном Мордой, но потом признались, что знают его и действительно передали ему для продажи часы.
- Следовательно, вы признаете себя виновными в грабеже?
Нет, виновными в грабеже ребята себя не признавали. Они утверждали, что часы они нашли.
- Где?
- На горке в парке культуры и отдыха, в снегу...