Капюшон свалился с его головы. Обнажая круглое широкое лицо, тонкие губы, нос с горбинкой. И… ужасную толстую повязку, закрывавшую глаза! Из его толстой длинной косы, лениво крутившейся вместе с ним, за ним, ни единого волоска не выбилось.
Хотя когда он повернулся лицом к заходящему солнцу, когда свет дневного светила покрыл его лицо, девочке вдруг почудилось словно повязка исчезла – и черты лица Наанима стали совсем другими: длинное, узкое лицо, раскосые пронзительные чёрные глаза, смотревшие прямо на неё с бледного-бледного лица, да развивающиеся свободно длинные-длинные белые волосы. Она замерла с широко раскрытыми глазами, даже забыв болтать ногами, как было начала от удовольствия.
На миг почудилось, будто в воздухе сверкнула когтистая лапа с четырьмя пальцами, выглянувшими из-под рыжевато-чёрной шерсти. Разорвались нити с каменными бусинами, придерживающие её причёску, заставляя выйти на свободу все её длинные чёрные волосы. Отливающие медно-оранжевым в лучах заходящего солнца.
Он кружил её. Она летела за ним, ощущая себя уверенно и спокойно в его твёрдых сильных руках. А их волосы… летали за ними. Странное мгновение. Странные чёрные-чёрные глаза, внимательно смотревшие на неё. Сейчас смотревшие совершенно серьёзно.
Да и… что-то было другое в них. Он сам… он весь… он был каким-то другим. И дело даже не в непривычного цвета волосах, а вообще в странных ощущениях, появившихся внутри неё: этот юноша был совсем другим. Она почему-то была уверена, что никого, подобного ему, прежде никогда не видела.
- Ты не мой Те? – спросила вдруг.
И он замер внезапно, словно напуганный внезапным вопросом или его режущим смыслом.
И пропали чудесные холодно-белые волосы, так нежно в полёте щёку её зацепившие. И другое лицо было уже перед ней. Глаза повязкой белой закрытые.
- Конечно, не твой Те, - чуть помедлив сказал он, забыв отпустить её.
Да и ей почему-то не хотелось снова вставать на землю, точнее, искусственное покрытие на ней.
Она почему-то не боялась его. Просто ей было интересно. Кто он?.. Почему его внешность так невероятно меняется в лучах заходящего солнца?
- Я – Лэлдар Нааним, Те Льярдана, твоего брата. Те твоего Те.
- Ты – Те моего второго Те, - исправила его девочка.
- Второго? – глаза под повязкой дёрнулись, словно он пытался их открыть. Или разглядеть её внимательнее.
- А ты… не знал?..
Он замер, всё ещё держа её на вытянутых руках. Она замерла, с любопытством его разглядывая.
- Нааним! – строго окликнули сзади них, - Ты что это такое делаешь?
- Ох, простите! – юноша притянул Паринь к себе, обнял, разворачиваясь к подходящему, - Простите, отец!
- Так что ты делаешь? – спросил, нахмурившись, Льярдан.
- Я… играю с сестрой, - смущённо сказал Те своему родителю.
- Играешь? – мужчина недоумённо поднял брови, - Что это за странная игра?
- Это… - он вздрогнул, и девочка почувствовала, как сердце в его груди неровно забилось, - Я где-то видел такую игру. Там брат играл с сестрой.
- Нету таких, - нахмурился учёный, так и не вспомнив. Хотя старался понять, что за странное действие его Те совершил с НеТе своего отца.
- Это… это было в записях Других.
Льярдам шумно вздохнул. Эта мелкотня его уже достала.
- Ну, хотя бы не у Иных! – проворчал он.
Юноша растерянно куснул губу. Но вовремя голову опустил, скрывая нервный жест в полумраке капюшона. И осторожно девочку на ноги опустил. Она покачнулась. Он осторожно сжал её плечи, придерживая, пока снова не привыкнет стоять на земле. Точнее, той дряни, которой её сверху завернули.
- Так что ты делал? – отец нахмурился.
«Почему он так нервничает? – Паринь растерянно вспоминала сбившееся сердцебиение своего младшего брата. Хотя, наверное, всё-таки, старшего, - Как будто нас боится! И что за странную игру он узнал? Хотя это было весело!»