Выбрать главу

За кораблем на двух ладьях плыли русские и бухарские[6] купцы.

Стояла осень 1466 года.

В то время Волга принадлежала русским только в ее верхнем течении. За Нижним Новгородом, от реки Ветлуги, начинались татарские земли, которыми владел казанский хан. Недалеко от устья Волги находилось другое большое татарское ханство – Астраханское. Между границами Казанского и Астраханского ханств, на левом берегу Волги, кочевала сильная Ногайская Орда.

Татары время от времени делали набеги на русские земли. Когда военных действий не было, татарские купцы ездили на Русь, а русские – в Казань и Астрахань.

Эти путешествия русских купцов были очень опасны. Татары за право торговли брали с них большую пошлину[7] и подарки. Страшны были и разбойничьи шайки. Поэтому купцы и другие путники старались примкнуть к какому-нибудь каравану, лучше всего к посольскому: с послом странствовать и безопаснее, и выгоднее.

Но лишь самые храбрые и бывалые купцы отважились плыть с шемаханским послом вниз по Волге и по Каспийскому морю, мимо татарских земель, в далекие южные страны.

В этот раз в караване были и москвичи, и нижегородцы, и тверичи.

Главой каравана они выбрали тверского купца Афанасия Никитина. Правда, Афанасий не плавал в Шемаху по Каспийскому морю, но и другие купцы не могли этим похвастаться. Зато он знал грамоту и говорил по-татарски.

Караван подходил к Астрахани.

Справа и слева тянулись низкие берега, поросшие тальником[8], над которым там и здесь возвышались черные стволы осокорей[9]. Волга, приближаясь к морю, разбегалась на множество рукавов, во всех направлениях пронизывавших низменную болотистую пойму[10], в половодье превращавшуюся в сплошную «океан-Волгу», а к осени покрывавшуюся сочными лугами. В камышовых зарослях дельты[11] кишмя кишела всякая водная птица, и нетрудно было добыть дичины на ужин. Но в тех же камышах удобно было скрываться и лихим людям, подстерегавшим купеческие караваны. Опасность таилась за каждым поворотом русла.

Жара спала, от реки потянуло прохладой. Корабль шемаханского посла бросил якорь. Тогда и русские подвели свои ладьи к берегу, вытащили их на сырой песок и привязали канатами к прибрежным осокорям.

Солнце закатилось. На шемаханском корабле раздался протяжный и заунывный клич. Он призывал на молитву.

Посол, тучный и рослый старик, писцы, телохранители и слуги его опустились на маленькие молитвенные коврики и стали класть поклоны в ту сторону, где лежал священный город мусульман – Мекка[12].

Потом повар выволок наверх котлы с горячим пловом.

В это время русские уже успели собрать хворост и развести костер. Пока варилась уха и пеклись в золе дикие утки, путники готовились к ночлегу.

Поужинали быстро, но спать еще не хотелось. Днем, когда ладьи, послушные течению и подгоняемые попутным ветром, скользили по пустынной реке, однообразное сверкание воды, томящая жара и тишина навевали дремоту.

Зато прохладными вечерами путники, лежа у костра, долго говорили. Было совсем тихо и темно, только вдали светились огоньки на шемаханском корабле.

У костра рядом с Никитиным сидел худенький и угловатый подросток Юша – подручный[13] старого нижегородского купца Кашкина. Он жадно слушал рассказы о шумных базарах Астрахани и Кафы[14], о садах Царь-града[15].

– Одним бы глазком посмотреть на эти дива! – замечтался Юша. – Была бы моя воля – всю землю хоть пешком обошел бы, все бы чудеса повидал!

– Эх, Юша, – ласково промолвил Никитин, – рвешься ты в чужие страны, а своей не знаешь! А я вот и за морем, в Царьграде, был, и от сведущих людей о разных краях слыхал – и все же нет в этом мире краше русской земли!

– Невдомек мне, зачем ты тогда по свету бродишь, Афанасий? – удивился Кашкин. – Добра у тебя своего нет ничего. Ваши, тверские, сказывали: ты все у богатеев в долг берешь. Ну что ты на двух коробах наживешь? Едва из долгов выпутаешься. А там снова на поклон к людям идти, снова в петлю лезть!

– Не хочу век голью перекатной[16] жить – думаю за морем долю найти, – возразил Афанасий.

– Доля, она, брат, богатым да торговым дается, – заметил москвич Киря Епифанов. – Шел бы ты на княжий либо на монастырский двор. Грамоте ты обучен, в чужих землях бывал. Тебе всякий рад будет.

– Княжий хлеб горек. Да и не сидится мне дома, – признался Афанасий. – Вот приходят к нам на Русь иноземные гости, привозят они товары заморские: перец, парчу, самоцветы. Продают же товары втридорога[17]. А наши дома сидят и к себе из-за моря гостей ждут.

вернуться

6

Бухара́ – город в Средней Азии (совр. Узбекистан).

вернуться

7

По́шлина – денежный сбор.

вернуться

8

Та́льник – невысокая ива, растущая в виде кустарника.

вернуться

9

Осоко́рь – разновидность тополя.

вернуться

10

По́йма – участок, заливаемый во время половодья.

вернуться

11

Де́льта – устье реки, ее рукава-реки и земли между ними.

вернуться

12

Ме́кка – город в Саудовской Аравии.

вернуться

13

Подру́чный – помощник.

вернуться

14

Ка́фа – ныне Феодосия, город в Крыму.

вернуться

15

Царьгра́д – так русские называли Константинополь (теперь Стамбул, столица Турции).

вернуться

16

Голь перека́тная – бедняк.

вернуться

17

Втри́дорога – очень дорого.

полную версию книги