— Догадываюсь, — буркнул я, возвращая стакан и снова пытаясь воспроизвести жест активации.
Ничего так, помедитировал. А ведь надо было всего лишь лежать, сконцентрировавшись на нужном объекте, и представлять его во всех деталях и подробностях. Причём девяносто процентов работы взял на себя анализатор, расшифровывая мои хотелки и строя по ним модель.
— Я одного не пойму, как люди вообще выжили с таким функционалом? — раздражённо проворчала Акаси. — Какую систему ни возьми — ни одна толком не работает. Хоть бы охлаждение себе нормальное завели — замкнутого цикла, с радиаторами, а не вот это вот убожество на испарителях. Да если бы я температурный режим среды не контролировала, ты бы тут в мумию превратился!
Это да, сколько раз приходилось слышать бред, что мозг человека работает всего на десять процентов. Мол, вот бы «раскачать» его на полную, и тогда — ух! — суперменом станешь в полубоги баллотируешься. Сказочники, блин. Попробуйте хотя бы пару часов за компьютером посидеть, в какой-нибудь онлайновый шутер азартно рубясь. Внезапно обнаружится, что после очередной «катки» голова жаром пышет, язык к нёбу присох, желудок вокруг позвоночника обвился… а ведь вы даже не уравнения по сопромату решали, а всего лишь кучкой пикселей в примитивной стрелялке командовали.
В общем, мозг человека при работе потребляет ресурсы просто в невероятных количествах, при этом ещё и блокируя всякие отвлекающие сигналы, вроде жажды и голода, чтобы вычислительную мощность не занимали. Так что раскачавший своё серое вещество индивидуум проживёт минут двадцать, после чего просто загнётся от истощения. Если, конечно, раньше себе это вещество вкрутую не сварит, ибо мозг при работе греется не хуже процессора.
— Ну, хоть не зря… — совладав, наконец, с одеждой, я кое-как утвердился на ногах и побрёл к выступающей из пола колонне проектора, над которой медленно вращалась голограмма готовой матрицы.
Надо же, получилось! Глазам не верю! Плевать на чугунную голову, трясущиеся руки, подгибающиеся ноги… Оно того стоило!
— Формировать тоже сам собираешься? — чуть ехидно поинтересовалась остановившаяся рядом ремонтница. — Могу напильник дать, выточишь.
Ага, выточу, лет через десять. В смысле, через десять тысяч. Тут основа из того же материала, что на бронеплиты туманниц идёт.
— Акаси, ни за что не поверю, что ты уже объект по этой матрице не изготовила, — усмехнулся я.
— Да с чего мне…
— Акаси.
— Разве что для теста…
— Акаси.
— Ну ладно, ладно, сделала. Любопытно же!
Примчавшийся через минуту сервис-бот протянул мне… обтянутую бархатом коробочку, с откидывающейся крышечкой, выложенную изнутри атласом… В общем, достойное обрамление для…
— Акаси! — взвыл я, резко оборачиваясь к… пустоте. Только что стоявшая рядом ремонтница исчезла.
— Не благодари, — прошептали её голосом стены.
***
— И что это? — Конго с недоумением посмотрела на изящную вещицу в руках человека. Черный металл, полностью идентичный по структуре металлу её брони, тёмно-фиолетовый бриллиант, повторяющий цвет её идентификационных узоров, мягко светящийся в глубине кристалла сигил Второго Восточного флота…
— Это? — человек чуть улыбнулся. — Перстень.
— Перстень? Зачем он мне?
— Ну как… это девочкам положены фенечки, а девушкам… Позволь? — Взяв её за руку, человек осторожно надел перстень ей на средний палец. — А девушкам — украшения.
Снисходительно фыркнув — вечно этот человек всякие глупости придумывает — Конго поднесла ладонь к глазам, слегка пошевелила пальцами, ловя в грани кристалла солнечный свет, и сигил внутри словно бы перетёк, изменившись с «Второй Восточный флот» на «Флагман».
— Хм…
Нет, конечно, все эти украшения — абсолютная глупость, но… раз уж положено, то пусть будет.