– Восемь. Задержки не принимаются.
– Вытащишь меня на улицу в одних чулках?
Его черные глаза стали, казалось, еще темнее. Мужчина близко подошел, почти в плотную, наклонился к ее уху и очень тихим и низким голосом сказал:
– Если ты будешь в одних чулках – мы оба никуда не пойдем… – Внутри опять все сжалось. Дыхание участилось. Джан тут бы и упала, если бы сзади ее не поддерживал автомобиль. Голова кружилась. Сердце гулко билось. У него вообще передышки не было с тех пор, как она встретила Вито… Этана… Этана Джонса, капитан Этан Джонс.
Нью-Йорк, США
Ничего в аэропорту так и не уадилось. Совсем ничего. Блондин так и не объявился. А холодок вдоль позвоночника Джан все еще чувствовала. «Существует либо еще кто-то, либо я схожу с ума. Нет, дорогая, ты пока в своем уме. Есть кто-то еще. Если вы никого не видите – не значит, что за вами не наблюдают.» Теперь охотилась не только она...
Самолет заходил на посадку в аэропорту Нью-Йорка. В салоне или она бдительность потеряла, или ее потеряли... Когда Ривера видела, что за ней следят… Когда чувствовала это… Когда это был блондин – она чувствовала себя охотником. Но под надзором кого-то непонятного… «Холодная голова – это то, что тебе нужно.»
– Джан!
Она с облегчением улыбнулась:
– Джек!
– Ты как?
– Я в норме.
– Ты привезла?
– Гордон, ты думаешь я в тачке болталась, петляя по всей стране, чтобы прогуляться? Копии со мной. От оригиналов я тебе передам ключи. Мой телефон слушают, я в этом уверена. А еще за мной следят. Уже около двух недель.
– Ну, про телефон следовало догадаться. Хотя это очень странно: телефон оперативника не так легко прослушать.
– Скоро будет два года, как я ушла из полиции.
– Лейтенант, ты всегда была и останешься в полиции.
– Я веду частное расследование.
Джек поднял одну бровь в насмешке:
– Это что-то меняет? Я не верю, что ты потом не захочешь вернуться.
– Примут ли…
– Значит мысли есть?
– Джек, если я не буду работать – я сойду с ума.
– Я думаю, тебе стоило оставить это свое расследование… Его вообще не надо было начинать. Этана не вернешь.
– Ты правда верил, что его убили уличные бандиты!?
– Конечно, нет! Вот только арест Бласа Кортеро ничего не даст. А его и без тебя бы повязали вместе с Мореной.
– Если бы не он – Морену повязали бы еще два года назад. Так что с ним не так легко расправиться. То, что я накопала, позволит засадить его надолго. Правда прямых доказательств…
– Он будет в тюрьме. И это главное.
Женщина покачала головой:
– Это неправильно. Он должен ответить за ВСЕ свои преступления. А те улики, что я накопала… Они косвенные. Они не доказывают, что Этана убил он. – Ривера пожала плечами. – Все зависит от присяжных.
– Поедем, сначала в контору, а потом ко мне.
– Как Кристалл?
Мужчина довольно улыбнулся:
– Мой сын уже толкается.
– Поздравляю.
Четыре года назад, Лос-Анджелес, Калифорния, США
Как долго она не надевала платье? Джан и сама не помнила. Ни разу за… пусть будет год. Ни разу за последний год она не была на полноценном свидании… Ей хотелось выглядеть сексуально, женственно. Работа такого не позволяла. Но если… Ривера очень любила, когда ее называли Джанелла, любила одеваться красиво и женственно. Однако свою работу она тоже любила. А потому «свой парень» в участке был своим парнем: он одевал хлопковую рубашку, он одевал черные брюки, ремень с кобурой, ботинки на тяжелой подошве… Только под всем этим было кружевное, очень женственное нижнее белье.
Она соврала Этану, сказав, что в семь только придет с работы. Уже в шесть двадцать Джан была дома. В шесть двадцать лейтенант влетела в квартиру и рванула к шкафу с платьями, не разуваясь.
– Мама говорит, что мне идет красный. – Она достала из гардероба шелковое платье огненно-красного цвета. – То, что нужно! – А потом замерла: шелк тонкий, очень тонкий, лифчик под него не оденешь... Сердце подпрыгнуло к горлу. Она улыбнулась своему отражению и бросила наряд на кровать.
Через полчаса Джан вышла из ванны. Густые черные волосы рассыпались по плечам, слегка завившись на кончиках. На ней было нижнее белье и французские чулки.
– Если ты придешь сейчас… – Она бросила взгляд на часы: 19.18 – Но ты сейчас не придешь.
К восьми часам Джан была собрана, ну или… Женщина была одета. Волосы уложены. Макияж… она накрасила губы. Можно было бы сказать, что она готова. Только она совсем не была готова. Совсем. Ей казалось, что она успокоилась. Но, когда зазвонил домофон, сердце снова пустилось вскачь. Руки снова задрожали. Внутри порхали бабочки, и хотелось улыбаться.
Джан открыла дверь, когда Этан уже выходил из лифта.
– Я… – Женщина замолчала, когда он посмотрел на нее. Все замерло. Только сердце билось. Ей казалось, что Джонс слышит, как оно стучит. – Добрый вечер. – Только и выговорила она: его взгляд говорил гораздо больше, чем все на свете слова.
К ее смуглой коже действительно шел красный. Очень шел: в черных глазах словно горело пламя. В его глазах оно тоже горело… Полыхало…
Он молча подошел к ней. Прижал к себе. Шелка платья как будто и не было. Она чувствовала его всем телом… Поцелуй был глубоким. Он не был нежным, он не был дразнящим. Так целуют своих женщин. Он как бы говорил: «Ты моя.» И она не сопротивлялась. А как? Когда по венам несется огонь, не лава. Огонь. Она чувствовала аромат мускатного ореха и еще чего-то. «Он пахнет, как дорогой коньяк.» Его рука спустилась ниже. Этан прижал ее к себе так крепко, что она чувствовала все…
– Тебе лучше прямо сейчас выйти и закрыть за собой дверь. Потому что через десять секунд мы никуда не уйдем.
Джан судорожно вдохнула.
– Я возьму сумочку. – Женщина развернулась и на негнущихся ногах вошла в квартиру. «Хоть бы не упасть с этих туфель.»
Нью-Йорк, США
Джан сдала все собранные за два года улики. Так долго. Два года. Все усложнялось тем, что за Кортеро и Мореной нельзя было следить постоянно, к ним было близко не подобраться: Джан была уверена, что кто-то из управления по наркотикам есть в окружении Морены. У нее даже было предположение кто. Колин Брукс... Скорее всего он. Но, может быть, она и заблуждается... У нее была возможность все провернуть еще год назад. Но уверенности в успехе не было. Зачем суетиться, если нет уверенности, что ты сможешь его задержать? Теперь все было иначе: «Финишная прямая... но если Кортеро – жертва, тогда кто охотник?» Эти мысли не оставляли ее.
Сейчас Джан сидела в Нью-Йоркском управлении. «Джек сказал, что на капитана Дебласа можно положиться...»
– Вы собрали серьезные улики. Кортеро не получится увильнуть.
– А что с Мореной?
– Им занимаются.
– Когда их возьмут?
– Это не та информация, которую можно разглашать.
– Где это будет?
Капитан полиции долго и внимательно разглядывал Джан:
– Зачем он вам?
– У меня есть мотив...
– Во Флориде.
– У меня есть время? – Деблас пожал плечами. – Я не буду мешать задержанию. Я просто хочу это видеть.
– Джек сказал, что за вами следят. Мы не можем так рисковать.
– Понятно.
– Если хотите – я не обещаю, но, возможно…
– Что? – Нетерпеливо перебила его Джан.
– Возможно, у меня получится провести вас на допрос. Вы сможете наблюдать за допросом. Но я не обещаю.
Женщина кивнула.
– Я хочу видеть, как его возьмут. Мне плевать на Морену, но Кортеро… – «Я очень хочу видеть как его возьмут.»
– Куда следовать и что делать – я вам приказать не могу. Но и информации я вам не дам.
Четыре года назад, Лос-Анджелес, Калифорния, США