— Вот вам и примитивная цивилизация! Вот вам и отсталые аборигены! — в восторге шептал Алекос, неприязненно косясь на Тита Сейвуса, который стоял неподалёку с совершенно отрешённым видом.
ГЛАВА VII. ПЕРВЫЕ ДНИ В СТРАНЕ МАЙЯ
Корабли приближались к берегу. Было понятно, что их заметили, и теперь, скорее всего, решают, чего от них ждать. Алексий приказал майянским морякам находиться на палубе, и постараться привлечь внимание находящихся на берегу. Капитан Маний заметил подходящее место для того, чтобы максимально приблизиться к берегу и по возможности пришвартоваться, или хотя бы встать на якорь.
Вскоре оба корабля максимально приблизились к берегу и встали на рейде. Подходящего причала для столь крупных кораблей не нашлось, придётся переправляться на берег на шлюпке. Алексий решил взять с собой два десятка воинов, две контубернии* — на всякий случай, для охраны и
некоей демонстрации силы. Причём взял легионеров третьей центурии во главе с центурионом Секундом Крассом, которого Квинт ранее охарактеризовал как адекватного и дисциплинированного командира. Тита Сейвуса решил оставить пока на судне под негласным присмотром Квинта. На берегу уже стал собираться народ, и Алексий попросил Акабидаба и Истэкэ быть на виду у местных жителей и сразу привлечь их внимание.
Когда шлюпка приблизилась к берегу, майянские моряки уже вовсю переговаривались с земляками на берегу. Первыми на берег высадились легионеры во главе с центурионом Крассом, их было семь человек, и они выстроились вокруг места прибытия,
Затем вышли Акабидаб и Истэкэ, тут же начавшие что-то горячо обсуждать с местными жителями. Последними появились Гай Аркадий и Алексий. Шлюпка тут же отправилась за остальными легионерами и Варкарисом, а прибывшие стали осваиваться на берегу. Народ, заполнивший место прибытия, вдруг как-то резко расступился, и на первый план вышли несколько человек явно непростых, облечённых властью.
Все местные жители отличались пёстрой, многоцветной одеждой, множеством украшений и татуировок, но вновь подошедшие сильно выделялись даже на их фоне. Открытые части тела были покрыты сложной татуировкой в виде геометрических узоров, одежда украшалась различными узорами, лентами и разноцветными перьями птиц, которые зачастую вплетались в ткань. Таких богато украшенных персон было трое, причём один из них, очевидно, главный, кроме всего носил на голове громадную шапку-корону, также богато украшенную и, судя по цвету и блеску, золотую.
Непомерную тяжесть, которую нёс на голове этот, судя по всему, жрец, поддерживали специальные деревянные подпорки, крепящиеся к поясу. Головной убор жреца также украшали перья, ленты и деревянные маски ягуара, жуткого вида рыбы и какого-то вообще непонятного чудовища.
Алексий с благодарностью вспомнил Квинта, который настоял на том, чтобы начальник экспедиции вышел к местным властям в полной форме легата, надеваемой им крайне редко: изящном аттическом шлеме с пурпурным плюмажем, ярко-алом палудаментуме**, богато украшенном
круглом щите и строгом статусному мече в ножнах. Возникла небольшая пауза, во время которой Алексий и жрец майя всматривались друг в друга, пытаясь понять, настрой каждой из сторон: с чем пожаловали пришельцы? Насколько они сильны в военном отношении? Станут они врагами или друзьями? У командира пришельцев возникли такие же вопросы, но ещё он хотел понять, насколько реальна власть встретившего его жреца? Почему не видно никаких гражданских чиновников? Кто вообще правит этой страной?
Пока ясности не было, но обе стороны держались насторожённо-вежливо, показывая достаточное дружелюбие. Алексий велел Аркадию передать из захваченного с собой сундучка подарки: Большой кусок шёлковой материи, кожаный пояс, богато украшенный серебряными бляшками, и небольшой острый металлический нож в ножнах, расшитых цветным бисером. Жрец принял дары, не дрогнув ни одним мускулом, не изменив выражения лица, но было заметно, что подарки произвели на него большое впечатление, особенно острый металлический нож.
Одаривать свиту Алексий пока не спешил: её было много, и совершенно непонятно, какую ступень в местной иерархии кто из них занимал. В ответ жрец преподнёс блюдо с различными злаками и плодами, а потом, на широком листе какого-то местного растения большую лепёшку, похоже, испечённую на углях. Один из его свиты разделил её на четыре части: одну с поклоном передал Алексию, другую — главному жрецу, а две другие вручил местной свите и соратникам гостей. Жрец с явным благоговением откусил кусок от своей доли, и знаком пригласил Алексия последовать его примеру. Молодой легат не стал колебаться, и также откусил кусок — он понимал, что опасаться отравления было глупо: во-первых, жрец первый съел кусок, во-вторых, было совершенно неразумно начинать знакомство с пришельцами с такого подлого и вероломного шага, да и боевые корабли этих пришельцев внушали по меньшей мере опасение.