— Манидогабо, очень большой начальник, — прошептал Истэкэ, низко поклонившись невидимому правителю.
— Начальник всех майя? — переспросил Квинт.
— Че, майя киче, — повторил моряк фразу, которую римляне услышали от него в первый день знакомства.
— Мао Ли, я хочу знать, куда направилась экспедиция Империи Дацинь? Кто из её состава является нашим человеком? — Сунь Лей говорил очень тихим, бесцветным голосом, но Мао Ли хорошо понимал, насколько хрупко и ненадёжно для него спокойствие этой тихой речи. — Ты уверял меня, что в курсе всего, что там происходит, и контролируешь весь процесс. Так вот, ответь мне, будь любезен, где сейчас корабли Империи Дацинь?
— Эти берега ещё не имеют названия, господин, они расположены в Царстве Белого Тигра, на западе, в краю траура, хаоса и войны,* — ответил помощник.
— Хорошо. Как зовут нашего человека на кораблях римлян? Впрочем, можешь сейчас не отвечать мне. Сегодня приди домой, если нужно, вызови своих помощников и расспроси их подробно. Потом возьми хорошую чёрную тушь, кисточку из хвоста хорька, гладкую белую бумагу и напиши на ней имя этого человека, адрес его родственников, а также имена и адреса его невесты и её родителей. Если что-либо случится с тобой, я окажусь в дурацком положении, так как не знаю ни твоих помощников, ни тех, кто служит нам в империи Дацинь. Срок тебе — до завтрашнего заката Солнца. Если ты меня обманешь, я не смогу оправдаться перед Главным Советником, и получу от него шёлковый шнурок. Но клянусь тебе, что до того, как им воспользуюсь, успею полюбоваться на то, как тебя сварят в кипящем масле! — Сунь Лей устало откинулся на подушки. — Впрочем, ты много лет мне верно служил, и поэтому я окажу тебе милость — дам возможность перед этим казнить своих слуг, которые так подвели тебя. Иди.
В сущности, Сунь Лей очень рисковал, так как план его был весьма хрупок и ненадёжен, словно он вырезал костяные волшебные шары,** — кропотливая работа, требующая невероятной точности и хладнокровия, где малейшее неверное движение может превратить многомесячный труд в труху, а мастера, погубившего заказ важного лица — в кандидата на всякие неприятности: от плетей палача до шёлкового шнурка или кипящего масла.
Когда экспедиция вернётся в Рим, он должен отыскать этого человека, узнать у него все подробности: как добраться до волшебного материка, где искать сокровища, затем уговорить Сына Неба снарядить экспедицию из тысячи джонок, успеть добраться на них, опередив следующую экспедицию римлян, и вычистить все земли, подвластные Белому Тигру от золота и драгоценностей, которые перевезут в земли Чжунго. И если для этого понадобится уничтожить всё местное население, предварительно выпытав у них, где находятся сокровища, он без колебаний сделает это…
— А что значит все эти че, киче? — немного раздражённо спросил Алексий у Квинта, когда Аркадий со словами: “Дайте человеку передохнуть немного!” утащил друга к себе в каюту на парочку кружек вина.
— Че, это значит “да, так и есть”, а вот насчёт киче пока не ясно, мы просто оставили этот вопрос, не так это важно сейчас…
— Ладно, вы всё же поскорее выясните это дело, не люблю неясностей!
— И какие же тут неясности?
— А такие, — буркнул легат, — мы его чётко спросили, этот Манидогабо начальник всех майя? А он вместо определённого ответа начал кичекать!
— Ладно, выясним при случае, — отмахнулся Квинт.
К ним подошёл матрос с “Ромула” и объявил, что пришли гости, и просятся на судно. Как оказалось, это были давешние жрецы, во главе с тем же главным, только одеты они были не так торжественно, например, у главного вместо тяжеленной золотой шапки-короны на подпорках, на голове красовался убор из кожи, перьев, цветных лент и драгоценных камней.
— Так, давай-ка сюда наших друзей-пьяниц, хватит вином развлекаться, пусть переводят! — буркнул Алексий Квинту. Сам же пошёл навстречу гостям, радушно улыбаясь.
— Сальве! — в этот раз римское приветствие гость произнёс более уверенно.
Алексий в ответ снова высказал по-майянски протокольное приветствие из нескольких фраз, в нетерпении озираясь: где эти знатоки-переводчики, любители вина и веселья? Наконец Аркадий с Истэкэ появились на палубе, а гости также после протокольных приветствий, приступили к делу. Как выяснилось, верховный вождь Метерато милостивно соизволил пригласить солнцеликих пришельцев на торжественное мероприятие (длинное майянское название, изобилующее звуками “ц” и “ч” Алексий не запомнил, а перевода на латынь так и не смог добиться, очевидно, его просто не существовало) — празднование то ли урожая, то ли просто милости богов, приуроченное как раз к появлению солнцеликих. Будет молитва с жертвоприношением, угощение, ритуальные танцы, а потом “важные разговоры и радостная любовь” — именно так перевёл майянскую фразу бесхитростный Истэкэ, добавив, что Великий Жрец понимает сложности долгого плавания и отсутствия женщин в это время.