— Да, это так. Для любого римского командира такое происшествие — ужасная трагедия, мы стараемся по возможности беречь жизни наших воинов. Конечно, они гибнут в атаках, сражениях и вылазках. но это как бы запланированные издержки, которые мы стараемся свести к минимуму. И не только из-за гуманизма, но и по элементарному расчёту: обучение, экипировка и подготовка хорошего воина стоит дорого! А китайцы поступают по-другому: бамбуковый ствол практически ничего не стоит, обработать его — достаточно нескольких часов, постижение простейших навыков стрельбы тоже не занимает много времени. Экипировки у этих воинов-стрелков нет никакой, они идут в бой в своих рубахах, штанах и сандалиях так же, как на рисовое поле. Если ствол взрывается в их руках, погибает или получает тяжёлые раны сам стрелок, и зачастую пару воинов рядом с ним. Ну и что из этого? На его место тут же становится другой. К тому же, семья погибшего не получает никакой компенсации — погибают чаще всего простые, тёмные крестьяне, для них смерть — обычное дело, долг перед Императором, какие там компенсации! Но при этом нельзя недооценивать это войско. Китайские воины будут гибнуть сотнями, но при этом те же римские легионеры без сомнения увязнут, когда в бою начнут просто не успевать вынуть свой меч из тела врага и вновь использовать его. Вспомните, так было с варварами в битве со свевами, где ты, Марк, принял командование первой центурией, будучи ещё простым легионером!
Но дело даже не в этом. Китай не собирается воевать с нами, во всяком случае, сейчас. Открытая война истощит обе империи, и их просто разорвут соседи, которые подчиняются Императорской власти только до тех пор, пока Империя сильна. И даже если кто-то один победит, то просто не сможет переварить побеждённых, сам будучи истощённым до предела. Тогда начнётся хаос и некому будет воспользоваться плодами победы.
— Но если так, то почему мы сейчас обсуждаем эти моменты? — неуверенно спросил Алексий.
— Хороший вопрос, племянник, — улыбнулся Валерий, — Дело в том, что я уверен: Китай не развяжет против нас открытую войну, у них хватит для этого мудрости и понимания, их вполне устраивает такое разделение мировой власти. Но только до определённого момента. Они хотят сотрудничать с нами и далее, но немного на других условиях, чтобы видеть в нас младшего, зависимого партнёра, действующего прежде всего в их интересах, а потом уже, по возможности, в своих. Вы знаете, я приказал постепенно заменить всех наших послов в Китае.
— Почему так? — резко спросил Марк.
— Потому что, брат, ты не знаешь, что такое восточная лесть и гостеприимство! Наших чиновников окружили этой самой восточной лестью и роскошью, у них на столах всегда сладости, тонкие вина, их окружают ласковые и покорные наложницы. После нашего сурового и аскетичного быта эта роскошь просто кружит им головы, и они в ответной любезности начинают принимать решения, выгодные прежде всего китайцам!
— А кого ты пошлёшь вместо них? Ведь и этих точно также наши друзья смогут соблазнить! — скептически сказал Рем.
— Я посылаю туда христианских монахов-аскетов, они неплохо умеют противостоять соблазнам роскоши. А, глядя на них, и послы-сластолюбцы начинают вести себя более скромно. Но не в этом дело, мы с вами отвлеклись. Это всё тактические проблемы, которые худо-бедно решаются. Наша беда в другом. Мы присоединяем к Империи новые земли, наводим там порядок, развиваем промышленность, набираем войско. Постепенно эти земли будут развиваться и становиться столь же могущественными, как наша главная, материнская Великая Римская Империя. Но при этом мы упускаем из виду, что все эти преобразования требуют от нас огромных затрат, и, прежде всего — золота!
— Но ведь мы получаем вместе с новыми землями также их золотые запасы, — возразил Юлий Клавдий.
— До предела истощённые и состоящие в основном из вычурных золотых изделий, украшений, листового золота на стенах и крышах дворцов! А также спрятанных в дальних комнатах сундуков с золотыми ожерельями и сосудами, ценными больше своей филигранной работой, чем материалом! — перебил его Валерий.
— Что ж, проблема нам понятна, — Клавдий был внешне спокоен, — получается так, что мы тратим больше золота, чем добываем. Месторождения, которыми мы располагаем, бедны, а добыча из-за скудости запасов невелика. Я догадывался об этом дефиците, но не думал, что всё так плохо.
— Ещё не так плохо, уважаемый Клавдий, сейчас мы ещё не испытываем дефицита золота, но наши расходы растут, а запасы практически не пополняются.