— Кетери, мне надо с тобой поговорить, — Текамсех полулежал на широком ложе в своих покоях, — присядь, вон скамеечка.
Девушка послушно присела на низкую скамеечку у ног отца, посмотрела на него вопросительно.
— Ты знаешь, что твоя брачная церемония должна состояться уже послезавтра?
— Она не состоится, отец, — тихо произнесла Кетери.
— Почему?
— Ты прекрасно знаешь причину, мы говорили с тобой об этом много раз. Я никогда не выйду замуж против своей воли. Кроме всего, Тооантух упорно навязывает мне в мужья мерзкого слизняка Уопэша. Мало того, что он вызывает у меня отвращение сам по себе, так ещё и согласившись на этот брак, я лишаю своего брата возможности когда-нибудь стать правителем, тебе известно это лучше, чем мне. До начала церемонии я просто заколю это ничтожество, чтобы избежать брака с ним!
— И кому ты сделаешь хуже? — печально улыбнулся правитель. — Верховный жрец без труда найдёт ему замену — таких слизняков у него в запасе великое множество! Ты не сможешь их всех переколоть, да и это не очень хорошее занятие для девушки.
— Тогда я заколю себя! — непримиримо отозвалась дочь.
— И причинишь мне с Мэхли ужасное горе… А кроме всего, мой сын не станет правителем, если ты самостоятельно отпустишь свою душу на ветви дерева, где обитает богиня Иш Таб*.
— Но почему? Ведь Иш Таб с радостью принимает тех, кто жертвует своей жизнью ради великой цели!
— А какую великую цель ты поставишь себе? Пойти против воли жрецов и духов наших предков — Иш Таб не будет угодно твоё жертвоприношение. А Тооантух представит твой поступок, как оскорбление, и Мэхли не дадут стать правителем, выберут того из другого рода.
— Но что мне тогда делать? — Кетери была готова заплакать.
— Скажи, доченька, — очень мягко спросил правитель, — я прекрасно понимаю, почему тебе так неприятен этот самый Уопэша. Даже если бы он был четырежды царского рода, твоё сердце никогда бы не повернулось к нему. Но я хочу, чтобы ты ответила мне абсолютно честно, смогла бы ты вступить в брак с хорошим, порядочным человеком, который просто не был бы тебе противен?
— Ты знаешь, отец, — после довольно долгой паузы сказала девушка, — здесь есть два момента. Если бы ко мне сватался потомок царского рода, даже не очень приятный для меня, я, наверное, переборола свою гордость и вышла за него замуж, чтобы мой любимый брат стал в будущем правителем, и наш народ объединился вокруг него.
Кетери замолчала, задумчиво водя пальцем по линиям узора на своей одежде. Потом глубоко вздохнула, и решительно произнесла.
— Видишь ли, всю жизнь меня окружали такие мужчины, которые были мне неприятны и даже противны, разумеется, кроме тебя и брата. Коварные, хитрые, вроде Тооантуха, или слизняки, как Уопэша. Я никому из них не смогла бы доверить ни свою жизнь, ни честь. Когда я была совсем ещё девочкой, приезжали на смотрины женихи царских родов, но они смотрели не на меня, им нужно было только расположение своего будущего тестя. А потом перестали появляться даже такие женихи, и я понимала, что жрец Тооантух ведёт свою игру, где нет места моим чувствам и желаниям. А теперь к нам приехали римляне — сильные, гордые, способные противостоять нашим жрецам. Да, я видела только двоих из них. Воин Тит явно силён и смел, но я его боюсь, он жесток и эгоистичен… — Кетери снова замолчала.
— А их командир, Алексий? — прямо спросил Текамсех.
— Не знаю… — девушка вновь принялась чертить пальцем по узорам одежды, опустив глаза, — Алексий очень хорош. В нём чувствуется сила и благородство, и он не отводит глаза, встречаясь со мной взглядом…
— Скажу тебе больше, Кетери. Я разговаривал с Алексием, и мы выяснили, что он — сын римского Императора Марка Победителя и внук Великого Императора Алексия Освободителя. Его мать также из царского рода…
— Вот, значит, как… — Кетери натянуто улыбнулась, — впервые я встретила достойного мужчину, который мне понравился, и он оказался сыном императора, даже не знаю, радоваться мне или огорчаться…
— Не понимаю, почему тебе надо огорчаться. Скажу по секрету, Алексий признался мне, что ты ему очень нравишься.
— И теперь у нас с ним просто нет другого пути, как пожениться на благо наших народов и по воле богов, вопреки планам коварного Тооантуха и его жрецов, — покачала головой девушка.