Громадный медный стол, раскидной, с тремя растворами, интересен тем, что отлит в 1715 году и имеет на средней крышке следующую рекомендацию, которую привожу с подлинною орфографией.
“Сия первая в Россия медь от искана в Сибири бывшим камисаром Никитою Демидовичем Демидовым по грамотам великого Государя Императора Петра Первого в 1702—1705 и 1709 годах, а из сей первовыплавленной Российской меди зделан оной стожь в 1715 году”.
Чугунная доска с жалованной Демидову грамотой, отлитая в 1727 г., также представляет интерес старины и хранится вместе с столом и прочими вещами в музее Демидовых, в Нижнем Тагиле, куда я в 9 часов вечера по железной дороге и направил свой путь.
IV. Через Уральские горы.
Говорят, что по Уральской железной дороге ездит преимущественно деловой народ, т. е. служащие или торгующие в Приуральском крае. Действительно, путешественники здесь встречаются редко, хотя это одна из самых живописных дорог в России. Сначала по обе стороны пути видны леса, вспаханные поля и холмы, покрытые березой и елью, кое-где сверкают озера, но чем дальше, тех сильнее и резче начинает вступать в свои права горная природа. Вокруг все зелено, но уже кое-где заметны следы глины и плитняка, и худосочные деревья, ютящиеся по холмам на каменистой почве, становятся дымными, тощими и, не выдерживая бури, тут же падают и лежат в оврагах как трупы. Глядя на них, ожидаешь, что вот-вот прекратится сейчас и последняя зелень, омертвеет последняя былинка, и потянется сплошная долина серого мертвого камня.
Но нет, — перед глазами развертывается внезапно громадное поле, все усеянное синими, красными, белыми цветами, и где-нибудь блестит и вьется горная речка. То видишь почти под собою страшные овраги, за которыми далеко-далеко вырастают гигантские холмы, покрытые лесом, то внезапно встречаешь у самой дороги дикие стены разрубленной надвое скалы, в которую поезд проскальзывает как в ворота и мчится среди зловещих изуродованных камней, сажени в три или четыре ростом, — и снова, опять внезапно, выносится на необъятный простор, и снова вокруг все зелено, весело, девственно.
Большинство пассажиров нашего вагона, отъезжая вечером из Перми, просило взаимно друг друга разбудить их, когда начнется горный подъем повсюду только и речи было, не проспать бы Чусовую! На всякий случай предупредили кондуктора.
Около двух часов ночи, когда забрезжил рассвет, меня разбудил мой случайный попутчик и проговорил, указывая в окошко:
— Поглядите!
Отсюда, еще не доезжая станции Чусовской, начиналась прекрасная панорама Урала.
Мы вышли на тормаз. Было бледное серое утро, и утренний холодок бодрил и разгонял утомление. Страшная глушь, необозримая я безлюдная, но полная жизни , потому что среди стука и грохота поезда иногда можно было услышат пение птиц, потому что вокруг все было весело, зелено и красиво, — эта глушь раскинулась так широко, что не охватишь взглядом - с одной стороны возвышаются в беспорядке горные холмы, точно выглядывая друг из-за друга, а с другой стороны сияет страшный овраг, поросший то травой, то кустарником, постепенно поднимающийся вдалеке и становящийся высокою горой, с лесною щетинистою вершиной, повсюду леса, леса и камни, и нигде незаметно признаков руки человеческой, кроме железнодорожного полотна, и с восторгом глядишь на эту девственную картину природы и с изумлением любуешься человеческими трудами, этими пробитыми скалами, образующими целые коридоры. А поезд, поднимаясь в гору, идет медленно и осторожно, образуя собою все время дугу, то изгибаясь вправо, то влево, а в иных местах он изгибается почти в кольцо.
Станции здесь то и дело. Семь верст, — и “Ермак”, еще восемь верст — и “Архиповка”… На ста верстах находятся девять станций. Извилистость пути особенно заметна по станционному домику “Ермак”. Когда только что отъедешь от этой станции, то ее видно еще справа, затем, исчезнув на несколько минут, она показывается снова, но кажется уже не сзади поезда, а впереди его, еще минута — и станция исчезает. До такой степени извилист железнодорожный путь через Урал.
Станция Архиповка на Уральской железной дороге
Относительно самого названия Урала существует два положения: во-первых, название производят от остяцкого слова урра, то есть цепь гор, во-вторых, что кажется более достоверным, от татарского названия Арал-тay, которым обозначалась вся южная часть хребта и которое потом переделано русскими в Урал для обозначении такого хребта, который, в виде беспредельного пояса, преграждает дорогу путешественникам. Это подтверждается и названием Аральского моря, как места, где кончаются горы… Богатства Урала неисчерпаемы и разнообразны: здесь добываются железные руды, медь, свинец, даже никель с 1885 года, соль, уголь и сера, фарфоровая глина, аметист, изумруд, малахит, мрамор, платина и, наконец, золото; жильное золото открыто в 1745 году, но добыча его началась в 1754; рассыпное золото начали разрабатывать только с 1814. Всех богатств уральских не перечислишь.