Харитон с досадой махнул рукой. Похоже, он и сам прекрасно понимал, что с Наташей ему ничего не светит.
– Да, Натаха у нас еще та штучка. И мой тебе совет, Сэм: не заморачивайся на нее, бесполезно это, – сказал Кузов. – У нее хахаль московский, с квартирой, машиной...
– И с небитой рожей, – хмыкнул Харитон.
– А чего так?
– Да с этим как-то не успел. А раньше к ней на мотоцикле приезжал, так тому я навалял...
Может, это и не метод борьбы за женщину. Но Семен благодарно улыбнулся. Как будто Харитон набил кому-то морду по его личной просьбе.
А ведь и самому Семену от него досталось. Из-за Наташи. Сначала Пуп за нее спросить пытался, а потом и Харитон подключился. И хорошо, что Семен выстоял, иначе был бы он сейчас изгоем в своем дворе.
Кит взял стакан, зачерпнул из пакета пиво, передал Семену.
– На, держи, ты у нас больной, тебе лечиться надо.
– Нет, сейчас не буду, – покачал головой Семен. – Хреновато что-то.
– Чего так? Мне тоже по башне дали. Ничего, нормально все.
– Значит, у тебя башня крепче...
– Или врезали не так сильно... Ты молоток, Сэм, нормально толпу поднял.
– Я сам заменьжевался, – кивнул Харитон. – А ты как заорешь! Как побежишь! Я за тобой! Толпа за тобой!.. На равных бились, пока менты не подтянулись...
– Да ментов я помню, – усмехнулся Семен. – Мне там еще добавили. Нравится драться, спрашивают. На, говорят, получи, если нравится. Получи, говорят, и распишись...
– Мусора совсем оборзели, – напыжился Кузов.
– Да, влетел ты, Сэм... Ну, ничего, зато мы теперь знаем, что ты реальный пацан, не какое-то там фуфло, – сказал Кит.
– С люберами тяжело тягаться, – в раздумье сказал Семен.
– Да мы в курсе.
– Толпа на толпу с ними трудно. А почему? Потому что у нас толпа, а у них организация. Мы вот пиво глушим, а они железо тягают, мышцы качают, груши молотят. Меня менты забрали, кто-нибудь из вас за мной заехал? Нет. А они за своим подъехали. На машине. Потому что организация.
– А толку? Ну, подъехали бы, и что? – чувствуя неловкость, спросил Кит.
– Моральная поддержка тоже много значит... Вот менты меня спросили, кто в драке участвовал. Я мог бы вас назвать. А не назвал. Потому что мораль у меня есть, потому что не стукач...
– Да, братан, попал ты... Что ты там про груши говорил? – спросил Кит.
– Любера, говорю, тренируются. Груши, спарринги, тому подобное. Я видел, как они машутся. Чувствуется система...
– Так и нам система нужна.
– Зачем?
– Люберов мочить. Если они к нам еще раз сунутся.
– А сунутся?
– Запросто. Им силу девать некуда, вот и лезут на рожон.
– А она нужна вам, эта дискотека? Какой от нее толк? – спросил Семен.
– Что-то я тебя не понимаю, Сэм, – косо глянул на него Кит. – У тебя что, очко играет?
– А ты храбрый?
– Я?! А ты у пацанов спроси!
– Я не понял, Сэм, ты что, на Кита наехал? – нахмурился Харитон.
– Да нет, просто интересно знать, какой смысл нам с люберами воевать?
– Нет смысла, – покачала головой Джема. – Смысла нет, а интерес есть. Потому что это круто – с люберами воевать.
– Вот, Сэм, слушай, что тебе баба говорит! – Кузов неприветливо глянул на Семена.
– Я тебе не баба! – возмутилась Джема и сильным резким движением таза столкнула его со скамьи. – Сколько раз тебе говорить!
– В натуре, Кузов, Джема всегда с нами. И люберов не боится. Какая она баба? – хмыкнул Кит.
Нетрудно было догадаться, в чей огород полетел этот камень. Но именно этого и добивался Семен.
– Я тоже люберов не боюсь, – сказал он. – Потому и забился с ними. Есть у них Сухарь с Волковской улицы. Он мне свой адрес дал, я должен с ним встретиться, когда оклемаюсь...
– Зачем? – завороженно глядя на него, спросил Кузов.
– Кто из нас круче, будем выяснять.
Семен рассказал, как вышел из ментовки, как столкнулся с люберами, как они отвезли его в больницу.
– Пацаны они нормальные. Только Сухарь у них без тормозов. Он мне вызов бросил, я его принял... Я им слово дал, что встречусь с ним. И вам про это рассказал. Теперь у меня выхода нет: или Сухаря сделать, или под поезд, как Анна Каренина.
– Круто ты с ними забился, не вопрос, – крепко задумался Кит. – Только не надо было...
– А ты что, люберов боишься? – пристально посмотрел на него Семен. – Так я тебя с собой не зову. Сам вызвался, сам и подъеду.
– Куда, в Люберцы? К волкам, на Волковскую улицу?.. Не, я, конечно, не боюсь, но соваться к черту на рога глупо...
– Я все понял... Люберов я боюсь. А ты люберов не боишься. Никто из вас не боится. Только к ним я один – бояться иду. А вы здесь остаетесь. Потому что герои. Потому что никого не боитесь. Счастливо вам здесь оставаться и никого не бояться.