Я уже сбилась со счёта, подсчитывая, сколько раз мысленно проклинала себя за разговор с Чонином. Лучше бы не подходила к нему, честное слово. Ведь он не только ничего по делу не сказал, так ещё и заставил почувствовать себя последней дрянью, нагло игравшей чувствами его брата. Теперь я действительно была не уверена в своём к нему отношении. Кроме того, причиняя боль Бэку, я и своё сердце резала острой бритвой, беспорядочно проводя ей по старым, ещё толком не зажившим шрамам.
— Пристегнись, А Сон, — скомандовала мама, притормозив на очередном светофоре.
Я молча выполнила её приказ и уставилась в залитое дождём окно. Как не прискорбно это звучит, но мы с мамой никогда не были подругами. Я вечно делилась всем с Чанёлем, у него же спрашивала совета и просила помощи. А когда он уехал, начала во всём разбираться сама. Пусть скверно, но я стараюсь.
А мама… Я не представляю, как можно рассказать ей о своих проблемах. Она либо в психушку меня сдаст, либо решит, что мои переживания и яйца выеденного не стоят. Ни тот, ни другой вариант меня не устраивали, поэтому я деликатно молчала, не вторгаясь при этом ни в её отношения с папой, ни посвящая в свои дела.
Когда мы подъезжали к выезду из города, на телефон пришла смска от Бэка.
«Ты дуешься на что-то? Я не видел тебя целую вечность!»
Я закусила губу и хотела уже спрятать телефон в карман, как внезапно передумала и набрала ответ.
«Мы с родителями уехали за город. Я приду к тебе в понедельник. Что ты хочешь?»
«Увидеть тебя».
И, через минуту, вдогонку.
«Здесь скучно. В окно стучит дождь. Коридоры пустые. Я будто в плену у одиночества. И меня тошнит от этой тишины».
Рвано глотнув воздух, я отвернулась к окну и торопливо смахнула слезу. Сердце билось, будто пойманная в тиски пташка, и я никак не могла утихомирить его метания. От одной мысли, что Бэк — всегда непосредственный и неунывающий, пишет мне столь страшные вещи, становилось дурно. Он был в плену у депрессии. И во многом это случилось благодаря мне.
Плевать на слова Чонина и на собственные размышления. Я нужна Бэкхёну и буду рядом с ним. Потому что не имею права заставлять его страдать. И сама тоже не хочу мучиться, представляя, каково ему сейчас.
«Я скучаю по твоим губам, Бэкхённи».
Пусть наивно и глупо до ужаса, зато счастливая улыбка на лице и волнительное ожидание ответа.
«Пф, А Сон, они обиделись! Так что тебе придётся постараться, чтобы заслужить их благосклонность…»
Я едва сдержала смех и уже принялась строчить сообщение, как мама резко ударила по тормозам, а я с визгом едва не впечаталась в лобовое стекло. Мобильник упал куда-то под ноги, но я, боясь пошевелиться, продолжала сидеть в неестественной позе. Услышав какой-то хрип, испуганно повернула голова и увидела беззвучно рыдающую маму, закрывшую ладонями лицо.
— Ты чего, ма? — испуганно пролепетала я.
— Не могу больше… Устала… — всхлипывала она, упорно отворачиваясь от меня.
Ехавшие за нами машины принялись отчаянно сигналить, но вскоре не выдержали и стали аккуратно объезжать. Я же, сидя в прохладном салоне, со всех сторон окружённая завесой дождя, медленно умирала, глядя на плачущую маму. Она никогда не унывала, не показывала усталости, редко пребывала в плохом настроении. А сейчас она рыдала, а я сидела истуканом и не знала, что делать.
— Мама, не надо, — попросила я, легко дотронувшись до её плеча. — Успокойся, пожалуйста.
— Да-да, всё хорошо, — поспешно кивнула она, вытирая рукавом толстовки мокрые щёки. — Может, вернёмся домой? Купим по дороге мороженого, я пожарю мясо в духовке, и мы все вместе поужинаем, а потом посмотрим какой-нибудь фильм. Как тебе?
— Давай! — улыбнулась я. — Только, чур, клубничного!
— По рукам! — рассмеялась мама.
И хоть мы и попали в пару внушительных пробок, на нашем настроении это не сказалось. Мы слушали радио, обсуждали фильм, который можно посмотреть, а потом битый час слонялись по супермаркету, набивая тележку едой.
Мама улыбалась и это было самое главное. И пусть мы не подруги, но пока она счастлива, я понимаю, что всё в моей жизни идёт правильно. Наши мамы не должны плакать и расстраиваться. А мы всегда должны их поддерживать и любить.
— Папин телефон недоступен, — проворчала я, когда мама заворачивала в наш двор. — Придётся сумки на себе тащить!
— Возьми пару пакетов и поднимись. Может, он уже дома? — глуша мотор, заметила мама.
Я послушно взяла часть продуктов и, накинув капюшон, быстро добежала до крыльца. Изрядно промочив ноги, всё же оказалась в спасительной сухости подъезда и, игнорируя лифт, весело запрыгала по ступенькам. Открыв дверь своим ключом, неслышно шагнула в квартиру и едва не растянулась на полу. Чертыхнувшись, включила свет и рядом с папиными ботинками увидела смутно знакомые, но явно не принадлежавшие маме туфли.
— Папа уже дома? — спросила я у самой себя, бесшумно направившись к спальне родителей.
Уже толкнув дверь, я услышала странные приглушённые звуки, а когда заглянула в приоткрывшуюся щель, мои зрачки расширились от ужаса. На широкой кровати, едва скрытые тонкой простынёй, трахались мой отец и Хе Соль. Настолько увлечённые друг другом, они даже не заметили моего присутствия, а я, едва борясь с тошнотой, отчаянно не понимала, как можно было променять мою маму на эту тётку.
— Да вы совсем обалдели! — не выдержала я и запустила в парочку попавшейся под руку вазой.
Она не долетела до кровати и со звоном разбилась об стену, но этого хватило, чтобы растрёпанные любовники в испуге уставились на меня.
— Дочка, я…
— Ты мерзок, — пятясь, произнесла я.
Уткнувшись во что-то мягкое, я медленно обернулась и замерла — позади меня стояла мама и смотрела остекленевшим взглядом куда-то в пустоту.
========== Глава 23 ==========
Я ввалилась в палату без стука — просто открыла дверь и жалобно взглянула на уткнувшегося в планшет Бэкхёна. При виде меня он обрадовано улыбнулся, а я, не скрывая слёзы, подскочила к нему и уткнулась носом в родное плечо.
— Эй, что случилось? — спросил он, гладя меня по волосам.
— Я скучала, — выдохнула я ему в шею и закусила губу, чтобы хоть немного сдержать рыдания.
Мы просидели в обнимку некоторое время, после чего я отодвинулась от Бэка и взяла его за руку, крепко переплетясь пальцами.
— Мои родители разводятся, — глухо произнесла я в возникшей тишине.
Бэкхён молчал, лишь сильнее сжал мою ладонь, согревая своим теплом.
— Представляешь, я застукала его в одной постели со своей репетиторшей. У нас дома! — я сорвалась на крик, но парень мягко притянул меня к себе и заглушил рыдания своей грудью.
— Это мерзко, — констатировал он, укачивая меня в объятиях.
Я не стала говорить, что любовницей моего отца стала престарелая Хе Соль, которую Бэк наверняка помнил. Не было желания афишировать, что мой папа променял маму на старую и далеко не самую привлекательную женщину.
— Она его выгнала, а теперь из ванной не выходит и плачет. Бэк, ну вот о чём он думал, когда изменял маме?! — смяв в пальцах светлую футболку друга, я задержала дыхание и постаралась успокоиться.
— А у меня в голове обнаружили опухоль, — будничным тоном сообщил Бэкхён, глядя куда-то мне за спину. — Сделали повторные анализы, результаты будут готовы через пару дней. И если всё подтвердится, то остаток своей недолгой жизни я проведу здесь под капельницей и обезболивающими.
Я смотрела на парня остекленевшим взглядом и не знала, что сказать. Развод родителей показался несущественной мелочью по сравнению с тем, что грозит Бэку. Да, они расстаются, но жизнь-то продолжается! А что, если Бэкхён действительно серьёзно болен? В таком случае, у него не будет ни шанса, ни времени чтобы что-то изменить и начать сначала.