— Только не надо меня жалеть, я рассказал тебе не для этого, — грустно улыбнулся он, погладив меня по щеке. — Ты всегда молчала и не рассказывала мне ничего личного, а сегодня пришла и поделилась страшной тайной. Я решил, что тоже должен быть откровенен. И, если ты посчитаешь, что правильнее будет уйти и никогда сюда не возвращаться, я всё пойму и не буду тебя винить…
Я не дала договорить Бэкхёну — подалась вперёд и нежно его поцеловала, одной рукой обнимая за шею, а другую вплетая в мягкие шелковистые волосы. Странно, но эти прикосновения казались лучшим лекарством, способным вылечить и меня, и его.
— Всё будет хорошо, Бэк, — клятвенно пообещала я, отпрянув от покрасневших от поцелуя губ. — Я тебя не оставлю!
— Ты уверена? — пусть парень и хотел говорить равнодушно, но я чувствовала, как дрожит его голос.
— Я никому тебя не отдам, — поклялась я, впервые отчаянно уверенная в своих словах.
Уже возвращаясь домой, я подумала о том, что теперь особенно ответственна за свои обещания, ибо слишком дорогая цена им назначена. Теперь Бэк в меня верит, а я не посмею его разочаровать. Наверное, это по-детски наивно и неразумно — обещать что-то возможно смертельно больному человеку. Вот только это не просто человек — это самый родной и близкий для меня Бён Бэкхён. Тот, кто помог мне пережить отъезд лучшего друга, заставил поверить в себя, научил любить и не прятаться в своей скорлупе.
— Пожалуйста, пусть у Бэка всё будет хорошо, — задрав голову к небу, прошептала я.
Меня толкали частые прохожие, мелкий дождь охлаждал покрасневшие щёки, а я продолжала просить помощи у кого-то невидимого и неизвестного, но того, кому есть дело до каждого из нас.
***
В понедельник после уроков я решила проведать Бэка, но выйдя во двор, сразу заметила на парковке машину отца. Он не заставил себя ждать и тут же выбрался из салона, неуверенно затягивая галстук и глядя себе под ноги. Хотелось убежать, сделать вид, что никогда прежде этого мужчину не видела, но я ещё помнила недавний разговор с Чанёлем, который просил меня быть взрослой и сильной. Да, он был первым, кому я позвонила после ухода отца. Пока мама рыдала в ванной, я разговаривала по телефону с лучшим другом и жадно проглатывала каждое его слово, веря безоговорочно, — ведь это Чанёль. И хоть он был в далёкой Японии, я чувствовала его присутствие и то, как аморфные тёплые пальцы нежно вытирали слёзы с моих щёк.
— А Сон, нам надо поговорить! — произнёс отец, стоило мне приблизиться.
— Давай, — просто согласилась я, прячась на переднем сиденье автомобиля от любопытных взглядов одноклассников.
— Куда тебя подвезти? — усевшись за руль, спросил папа.
— До ближайшей остановки. Думаю, двух минут будет достаточно, чтобы ты сказал всё, что хотел, — отрезала я.
— А Сон, — мужчина хотел ещё что-то добавить, но лишь опустил плечи, не спеша заводить мотор.
Мы смотрели на быстро пустеющий школьный двор, старательно делая вид, что нам по-прежнему комфортно друг с другом. Вот только прекрасно знали, что как раньше уже не будет — ни за что и никогда.
— Как мама? Мне сказали, что она взяла отпуск, — неуверенно начал отец.
— Ага, чтобы не видеть твою рожу, — довольно резко выпалила я.
— Дочка! — недовольно рыкнул папа, но я лишь отвернулась, не желая пересекаться с ним взглядом. — У нас с твоей мамой давно всё не ладилось. Моя вина лишь в том, что я привёл Хе Соль в наш дом…
— Папа! Да как ты мог! — закричала я, плюнув на желание быть взрослой и рассудительной. — Маме плохо без тебя! Мне плохо! А ты променял нас на эту старую женщину!
— Хе Соль не старая!
— Она старше тебя!
— Возраст не главное! Зато мне с ней легко и просто. Совсем так, как было когда-то с твоей мамой, — с горечью ответил отец, спрятав лицо в ладонях. — Прости меня, А Сон. Прости и пойми. Я не хотел, чтобы это произошло на ваших глазах. Но если бы вы тогда нас не застали врасплох, неизвестно, сколько бы времени я скрывал правду.
— Ты трус.
— Я знаю.
— Ты сломал маме жизнь.
— Не драматизируй! Твоя мама взрослый человек, рано или поздно она поймёт!
Я подняла руку, умоляя отца замолчать. По щекам против воли бежали слёзы, но я не собиралась их скрывать.
— Где ты сейчас живёшь? — шмыгнув носом, выдохнула я.
— У неё, — выдержав паузу, ответил отец.
— Ясно, — кивнула я, взявшись за ручку двери. — Скинешь адрес смской, мы перешлём туда твои вещи.
Я старалась уходить с гордо поднятой головой, но крик отца, звавшего меня по имени, упорно стучал в ушах. Настолько расстроенная случившимся разговором, я не сразу услышала, как звонит телефон.
— А Сон, где ты? Ты должна была вернуться полчаса назад! — закричала в трубку мама, стоило мне принять вызов.
— Нас задержали, — неловко оправдалась я.
— Немедленно езжай домой, у меня к тебе важный разговор.
— Но… — возразила я, провожая взглядом автобус, следующий до клиники Бэкхёна.
— Если через десять минут тебя не будет дома — пеняй на себя! — истерично крикнула мама перед тем, как отключила телефон.
Устало вздохнув, я поехала совсем по другому маршруту. По дороге позвонила Бэку и извинилась за то, что не смогу навестить его.
— Ты, главное, завтра приди. Утром пришлют окончательные анализы, — тускло произнёс парень.
— Я обязательно приду! Позвоню Тао, скажу, что плохо себя чувствую, и приеду к тебе на весь день. Ты только держись, ладно? — попросила я.
— Я держусь, — грустно рассмеялся Бэкхён.
— Я люблю тебя! — торопливо выпалила я, вот только Бэк уже положил трубку, так и не услышав признание, к которому я так долго шла.
Дома меня ждала решительно настроенная мама. Вместо того, чтобы покормить, она усадила меня на диван в гостиной и уселась напротив. Судя по бегающим глазам и дрожащим ладоням, мама действительно что-то задумала и это вряд ли мне понравится.
— Ты ведь знаешь, что мы работаем вместе с твоим отцом, — начала она издалека.
— И? — ощетинилась я, уже чувствуя, как накаляется обстановка.
— Как ты понимаешь, мне будет трудно находиться рядом с ним и ежедневно видеть.
— Ты решила сменить работу?
Судя по тому, как мама злобно зыркнула на меня, я поторопилась с выводами.
— А Сон, это не секундная прихоть, а обдуманное решение. Поэтому прошу, выслушай меня до конца.
— И что ты там обдумала без моего участия? — ледяным тоном полюбопытствовала я.
— Я думаю, нам стоит переехать в Токио.
— Что?! — я даже подпрыгнула от изумления и вперила в маму недоумённый взгляд. — Ты сейчас пошутила, да?!
— Дочка, я разговаривала с родителями Чанёля. Они сказали, что помогут найти жильё и устроиться на работу. Ты же знаешь, как близки мне эти люди! — мама сложила руки на груди и жалобно посмотрела на меня. — Посуди сама, мы будем жить в Токио, где не будет ни твоего отца, ни этого дома, в котором я не могу спокойно дышать. Тем более, там Чанёль. Вы снова будете рядом. Станете лучшими друзьями, как раньше. Ну же, А Сон!
— Ты всё сказала? — сухо поинтересовалась я. — Могу теперь я высказаться?
— Пожалуйста.
— Я никуда не поеду!
— Но почему? — растерялась мама.
— Потому что это мой дом! Потому что здесь мои друзья! В конце концов, Южная Корея — моя страна! — с жаром выпалила я.
— Это не твой дом, а место, куда твой отец приволок любовницу! И друзей у тебя здесь нет! А твой патриотизм и вовсе никому не нужен! — закричала в ответ мама. — Мы едем и точка! Я уже всё решила!
— Нет, мамочка, я никуда не еду! — истерично завопила я, едва ногами не топая от возмущения. — Я не хочу в Японию! Я хочу жить здесь! Ты должна была спросить моё мнение, а не делать так, как удобно тебе!
— Знаешь, кто ты? — поднявшись с дивана, горько произнесла мама. — Ты избалованная эгоистка, которая думает только о своём удобстве. Тебе плевать на мои чувства? На то, что я здесь задыхаюсь?