Название поселения "Чита" как и реки на местном языке аборигенов - ороченов означало "берёзовая роща", "берёзовый коврик - мелколесье".
...Хотя эти, вычитанные в старинных книгах, знания вызывали у меня сомнения. Больше нравилось версия из существующей легенды: - "...что когда казаки искали пути на восток и взобрались на Яблоновый хребёт, то увидели реку, о которой рассказывали встреченные в пути аборигены....
Долго сомневались и спорили... Чи та? Чи не та? Решили - Чита!"
Вторая версия больше понравилась местным краеведам.
Короче, в обоих умозаключениях нет никакого научного объяснения названия города, где мне предстояло жить и работать.
Роща в устье реки не выдержала соседства с пришлыми людьми и исчезла. Как исчез и сосновый бор на Титовской сопке в войну. Женщины не могли издалека добывать дрова и вырубили все сосны, а многочисленные весенние палы уничтожили молодую поросль.
Все попытки озеленить склоны ни к чему не привели.
Периодически сменяемые комсомольские вожаки Железнодорожного и Ингодинского районов каждую весну мобилизовывали на посадку деревьев пионерские дружины школ и многочисленные комсомольские организации, но все усилия были напрасными.
Исчез даже ботанический сад у подножья.
Этот древний вулкан сегодня почти без растительности..., и продолжает обрастать легендами и научными открытиями....
На его склонах найдены стоянки древних людей каменного и бронзового веков, скорлупа яйца забайкальского страуса, кости сибирского "бабра" - тигра или барса. Когда-то, ещё до революции все окрестности вокруг долины перекопали "дикие" старатели, но успешно мыли золото только в русле реки Никишихи.
На днях в сопках, где-то далеко, прошли дожди, и река помутнела, вздулась, неся корни деревьев и жёлтые листья. Вода вышла из берегов, затопила многочисленные тальниковые островки, и протоки. Русло на глазах менялось от стремительных потоков и выглядело как один шумный перекат без плёсов и омутов.
От рыбаков-любителей уже знал, что здесь живут: хариус, пескарь, карась, чебак, гольян, синявка(горчак), сомики, налимчики, ленки. Изредка в большую воду заходят жировать таймени.
Все рыбки существенно отличаются от своих сородичей, обитающих в сибирских реках, текущих на север. Сомов, тайменей, синявок и чебаков ещё не ловил, да и никогда не видел, и жаждал познакомиться.
Только на всё нужно время, умение, знание повадок и мудрёные чуткие снасти. Опыта пока не имел, но азарт уже пробудился, с волнением смотрел на играющую загадочную рыбу и многочисленные круги на воде, надеялся в ближайшем будущем забросить удочку.
...В кустах черёмухи сверчком заливался крапивник, предупреждал своим пением, что место занято.
...Вдоволь насладившись мечтами, надышавшись ивовым, а может черёмуховым чуть горьковатым воздухом, в сумерках возвращаюсь на фабрику. .
...Голубые сороки уж было собравшиеся ночевать, обнаружили чужака и, порхая бабочками, с противным криком, проводили из своих владений....
Работницы бактериальной кухни и лаборатории натащили мне посуды. Готовил ужин и завтрак в кабинете на плитке. На работу не опаздывал. С работы не уходил. Так и жил на фабрике.
По вечерам рассматривал незнакомую природу, гулял по берегу реки Читинки, привыкал к специфичному забайкальскому пейзажу. Всё окружающее было новью, воспринималось остро с удивлением, как это бывает с людьми, впервые попавшими в незнакомую местность.
Любовался далёкими, в синей дымке сопками, деревьями, раскрашенными осенью в жёлтые, красные и оранжевые цвета. Всё это великолепие резко выделялось, на фоне тёмнохвойных лесных массивов. Перед сном смотрел вдаль на далёкие за горизонтом светящие всполохи без туч и грома, впервые увиденные здесь. Сидел на подоконнике у открытого окна, которое открывал, проветривая неприятные запахи питательных сред, проникающие с первого этажа.
Первые лица фабрики, направляясь по делам на летнюю базу сывороточного цеха в Удоке, в свои поездки брали молодого специалиста для ознакомления с производством и были первыми "экскурсоводами" местных достопримечательностей.
Природа особенная, суровая, с очагами - линзами вечной мерзлоты, приспособленная к сильным морозам, ветрам и резкой смене погоды. Особенность забайкальской природы ощущалось в коренастых невысоких лиственницах, и таких же соснах растущих больше в ширину, толщину, чем, в высоту.
Южные крутые склоны сопок были лысыми и почти без растительности, тронутые водной эрозией, по оврагам отсвечивали красной глиной. Наверху, на пологих вершинах располагались невысокие сосняки. Пышная растительность с зарослями малины, краснотала и смородины - моховки; с более высокими соснами и лиственницами пряталась по падям. Многочисленные родники, по-местному - ключи, питали влагой это растительное великолепие.
По падям змеились охотничьи тропы, уползали к перевалам, на северные таёжные склоны. Там, подальше от любопытных глаз, встречались обильные ягодники, обеспечивающие раздолье птице и зверю.
В диких таёжных местах у потаённых ключей прятались сокрытые от людского глаза заимки, на которых их владельцы, укрывались со скотом в лихие времена от красных и белых. По фамилиям владельцев заимок назывались и пади - Шерстнёва, Лапочкина.
Где-то были горы-сопки с каменными реками - курумами и маяками. Там в дебрях северной тайги прятались гольцы, кедровые стланики, лечебные минеральные источники, кипящие озёра и много ещё чего загадочного и удивительного...
Всё это ещё предстояло увидеть, и о чём, каждый раз рассказывали (толмачили) мне местные старожилы-гураны. Своеобразный душевный говор их, как-то по-особенному приятно воспринимался на слух. Слова, произносимые местными коренными забайкальцами, имели много значений. Употреблялись по разным случаям, не были злыми, а скорее мягкими душевными: - " Ты пашто такой-то?", "Ты каво моя болташ-то?", " Но ты паря, чё?!".
Слово "Гулям!" имело много значений - это ничего не делаем, или празднуем и пьём вино, или идём, куда-нибудь без определённой цели. На вопрос "Уже косите?", отвечали: - "Нет, гулям!", " Давеча отчебучили...", "Чекалдыкнули уже...", "Вишь чо творят то.., орут на мя, как дикошарые". "С утра не могут раскачатца".
- "Толи погода така, толи я кака-то ни така...".
Удивление - восклицание: "О кака бравенька!...", могло относится: - и к девушке, и к овечке, и к ягоде в лесу и к погоде, и к тяпке....
.............................................................................................................
В декабре заселился с женой в подготовленное жильё, которое язык не поворачивался назвать новым, хоть и присутствовал сырой сосновый запах. Сына пока оставили у родителей на время обустройства.
Знакомые и неизвестные мне добрые люди приносили мебель и всё, что нужно, по их мнению, молодому специалисту, приехавшему на работу с женой и ребёнком, и складывали у двери.
.
Главный инженер угостил тетеревом. Долго с женой решали, как его приготовить в результате "завялили" в духовке и употребили с вином. От длительного приготовления в духовке тетерев хорошо подсох, но мягче не стал, видимо был очень старый по возрасту. Хватило сосать и жевать на неделю, выплёвывая дробь.
Зам директора по производству поделился невиданной рыбкой - булусом и посоветовал употребить её сырой - в виде замороженной "расколотки".
Вечером частенько забегала комендант посёлка Надежда Адамова - выясняла, в чём ещё нуждается молодая семья.
Все старались приобщить нас к богатствам данной местности, рассказывали об интересных местах.