— Что? — Грей закашлялся от смеха. — Да, в порядке. Почему ты спрашиваешь?
— Потому что ты принимаешь странные решения. Я видел это раньше. Длительное турне, за которым следует выгорание. Мне организовать видеоконсультацию с доктором Теннисоном?
— Мне не нужно разговаривать с психоаналитиком. Я просто забочусь о своей семье. Постарайся не волноваться так сильно, — Грей покачал головой. — Два месяца, и я вернусь в Лос-Анджелес, записывать следующий альбом. Не волнуйся.
— Я не могу не волноваться. Не делай глупостей. И не высовывайся. А еще, я понятия не имею, как собираюсь это раскрутить. Может быть, мы сможем пригласить съемочную группу или что-то в этом роде...
— Никакой съемочной группы, — Грей покачал головой. — Нам не нужно ничего раскручивать. Я собираюсь починить несколько труб и черепиц, проведя некоторое время с семьей. Нет ничего проще.
— Знаменитые последние слова, — тихо сказал Марко.
— Я поговорю с тобой позже, Марко.
Он повесил трубку прежде, чем Марко успел предложить что-то еще. Потому что все было в порядке. У него все было под контролем. Следующие несколько недель он проведет за ремонтом дома и сочинением песен.
Что может пойти не так?
***
— Вот, держи, — сказала Мэдди, положив мамины рецептурные лекарства на кухонный стол. Она зашла в аптеку по дороге домой. — Достаточно, чтобы продержаться весь следующий месяц. И Мерфи прислал пирог, чтобы мы съели его после ужина.
— Какой? — с улыбкой спросила мама. У нее был затуманенный взгляд, который бывает у нее после сна.
— Вишневый. Твой любимый. Я собираюсь принять душ, а потом приготовить нам что-нибудь вкусненькое. Тебе что-нибудь нужно?
— Я в порядке. Рита Фостер приходила. Помогла мне с обедом.
— Это хорошо, — Мэдди наклонилась, чтобы поцеловать маму в щеку. — От меня воняет жиром, извини.
— Рита сказала, что Грею Хартсону пришлось сбежать из церкви в воскресенье. Сказала, что ты ему помогла.
Позвоночник Мэдди выпрямился.
— Правда? — сказала она, сохраняя спокойный голос. — А я думала, что она прибережет это для «Стульев».
Ее мама захихикала.
— Она не смогла удержаться. Сказала, что были жалобы. Делла Торсен говорит, что вы напугали ее почти до смерти.
— Делла Торсен едва могла нас видеть. Мы были в конце ее двора около трех секунд. Я пыталась помочь. Преподобный Мейтланд попросил меня тайно вывести оттуда Грея.
Ее мама улыбнулась.
— Как он? Он всегда был таким милым молодым человеком. Одно время я действительно думала, что он и Эшли..., — ее голос прервался. — Теперь это уже в прошлом, — поспешно добавила она. — Эшли так счастлива с Майклом и детьми.
— Да, — у Мэдди запершило в горле. — Он и сейчас хороший. Уверена, что он когда-нибудь зайдет поздороваться. У него всегда было много времени для тебя.
— Как долго он пробудет в городе? — спросила ее мама.
Мэдди провела ладонью по затылку. Ее кожа была липкой и теплой.
— Думаю, пару месяцев. Он помогает отцу ремонтировать дом.
— Джине это понравится. Она всегда жаловалась на этот дом. И, конечно, она любит, когда ее мальчики приезжают домой. Они не бывают тут достаточно долго и часто, — она прищелкнула языком.
Мэдди улыбнулась маме и направилась в коридор. Она не хотела сейчас думать о Грее Хартсоне. Это был долгий день, и она была измотана. Может быть, душ поможет ей взбодриться.
***
— Я не знаю, что тебе сказать, — ответил Мак Джонсон, качая головой, глядя на Грея через экран своего мобильного телефона. — Этим трубам по меньшей мере пятьдесят лет. Видишь эту коррозию справа? Эта труба сделана из свинца. Некоторые другие больше похожи на оцинкованную сталь, насколько я могу судить. Но, не видя их своими глазами, я могу только сделать предположение. Ты знаешь, когда трубы заменялись в последний раз?
— Думаю, папа сделал это, когда они с мамой только поженились, — Грей провел большим пальцем по челюсти. — Думаю, это было около сорока лет назад.
— Да, отсюда и стальные трубы. Свинцовые могут быть со времен постройки дома. Если бы это был мой дом, я бы вырвал их все и начал с нуля.
— Сколько времени это займет? — это был Таннер. Он склонился над телефоном, восхищенный тем, что Грей небрежно слушает советы одного из братьев Джонсонов.
— Если бы это был я, то неделя. Для любителей? Твоя версия так же хороша, как и моя? — его брови сошлись. — Ты уверен, что хочешь это сделать, Грей? Я мог бы понять, если бы ты делал это ради рекламы или благотворительности. Но что-то еще? Обратись к профессионалу.
— Почему все продолжают спрашивать меня об этом?
— Потому что ты сумасшедший, брат, — сказал ему Таннер. Мак рассмеялся.
— Тебе стоит его послушать, — согласился Мак. — Заплати профессионалу, а потом иди и запиши еще один альбом за миллион долларов.
— Я сделаю это сам, — сказал ему Грей.
— Он упрямый, как черт, — Таннер пожал плечами. — Мы все такие. Когда он на что-то решается, его уже не переубедить.
— Да, ему это качество может понадобиться, если будет сам менять трубы, — Мак вздохнул. — Я поговорю со своим другим сантехником, и он составит для тебя план. Перечислит необходимые материалы, сроки ремонта, инструменты, которые тебе понадобятся, и последовательность замены всего этого. Но ты должен понимать, что это профессиональная работа. Я не ожидаю, что возьму гитару и сразу же смогу на ней играть. Ты тоже не должен ожидать, что сможешь это сделать. Ты будешь делать ошибки и наносить ущерб.
— Звучит зловеще, — Таннер ухмыльнулся.
— Ты будешь ему помогать? — спросил Мак.
— Недолго. Я возвращаюсь домой после следующих выходных. Дальше он будет сам по себе.
— Я буду здесь, — запротестовала Бекка. — Я могу помочь.
— Ты выглядишь самой разумной из всех них, — Мак кивнул. — Ладно, я лучше пойду. Через полчаса у нас собрание по поводу следующего сезона.
— Хорошо, — Грей кивнул. — Спасибо, Мак. Я ценю это.
— А я буду благодарен, когда ты споешь на свадьбе моей дочери, — сказал Мак, подмигнув ему. — Удачи. Она тебе понадобится.
Грей положил трубку и посмотрел на своего брата, который сдерживал улыбку.
— Я же говорил тебе, что это безумие, — сказал Таннер.
— Не обращай на него внимания. Ты сможешь это сделать, Грей. Ты всегда занимался домом, когда мы были детьми. И ты починил мой велосипед, когда я врезалась на нем в стену, помнишь? — Бекка усмехнулась.
— Тебе придется записать это, — сказал Таннер, взъерошив волосы своей младшей сестры. — Я должен увидеть это во всей красе.
— Никто ничего не будет записывать, — прорычал Грей. — Когда именно ты уезжаешь?
— В понедельник после моего дня рождения. В то же время, когда уедут Кэм и Логан.
Их братья собирались приехать в город на выходные в честь дня рождения Таннера, чтобы отпраздновать с ним и пообщаться с Греем.
— О! Это кое-что напомнило мне. Я говорила с Сэмом, и конкурс караоке состоится, — сказала Бекка, ее глаза блестели. — Ровно в восемь часов в баре «Лунный свет».
— Конкурс караоке? — Грей покачал головой. — Серьезно?
— Караоке в «Лунном свете» — лучшее, — сказал Таннер, его лицо было серьезным. — Тебе понравится.
Бекка хлопнула в ладоши.
— Это будет потрясающе. Все мои братья в одном месте.