- И не надо делать такое скорбное лицо, - повысила голос Анюта. Из-за громкой музыки на нас пока еще не обращали внимание. – Или думаешь, что твой Вовка вернется? Святая простота.
Моя щека предательски дернулась. Тема Вовки не была запретной, но вспоминать о нем было больно и Анюта об этом хорошо знала. Замужем я была уже три года. По документам. Фактически же с мужем мы прожили не больше полутора лет, а все остальное время он блуждает по другим женщинам, прикрываясь вахтами и сохраняя при этом видимость нашего брака.
- Ты на развод подала? – наседала подруга. – Он сейчас знаешь где? В Камызинке, с бабой новой. Сколько не появлялся? Месяц? Полтора?
- Две недели, - я уткнулась в тарелку.
- Звонит?
Я тактично промолчала. Анюта вздохнула и постучала пальцами по столу.
- Не понимаю чего ты ждешь. Умная же вроде баба, детей вон жизни учишь. Бросила бы его уже давно и нового нашла. Ты на море была дай Бог раз в жизни, а его бабы регулярно постят фоточки с отдыха.
Я хлопнула открытой ладонью по столу и встала. Стул крякнул ножками по полу, а ладонь обожгло ударом. Я смотрела на Анюту сверху вниз и яростные слова подобрались сами собой.
«А ты нашла? Не было мужа, да уже и не будет, а я так не хочу!».
Слова душили горло, щипали и обжигали, но Анюта смотрела на меня и в глазах ее я видела сожаление. Не от резких слов – она говорила их не раз, да и правильно говорила. Она сожалела о том, что приходится их озвучивать. И я захлебнулась собственной яростью. Сглотнула, и она перетекла в горечь, заставляя расплакаться.
- Оплати, я потом переведу, - пробурчала я, из последних сил стараясь сдержать слезы, и бросилась вон из ресторана.
Уже в такси поняла, что раньше Анюта бы постаралась меня успокоить, а сегодня даже не остановила.
***
Бабушки на лавочке у подъезда встретили меня с восторгом. В представителях того поколения еще живо то всепоглощающее чувство уважения к учителям, а я еще никогда и не давала повода усомниться в своей порядочности (в том смысле, который в него вкладывают бабули). Это значит, что я всегда здороваюсь, спрашиваю, как у них самочувствие и не появляюсь у дома с посторонними мужчинами. До удивительного мало нужно людям для того, чтобы считать тебя хорошим человеком.
- Лилечка, Владимир приезжал, - суфлерским шепотом поведала мне баба Тая, которая жила на одной лестничной клетке со мной. Пришлось остановиться и вступить в разговор. За время, проведенное в такси, я уже успокоилась, но словно бы весь мир сговорился и решил напоминать мне о неудавшейся личной жизни.
- Приезжал? – глухо переспросила я. – Значит, уже уехал?
- Да он наверное сюрприз хотел сделать, - внесла свое предположение и тетя Вера, хотя по ее глазам было видно, что в свою же версию она ни капли не верит. – С цветами был, увидел, что тебя нет и обратно на работу поехал.
- Надо ж было дома сидеть, - поджав губы, добавила еще одна бабуля, которая в группу постоянных кумушек у подъезда не входила. Залетная, видать. Остальные бабули на нее сердито цыкнули.
- Сюрприз, - повторила я. Неожиданно для меня, горло сдавил истерический смех и я глупо улыбнулась. – А цветы-то хоть оставил?
- Как это? – растерялись бабули. В их картину мира даже не входил тот факт, что цветы можно было забрать с собой, а вот я бы даже не удивилась.
- Нет, ничего, - я покачала головой и не сдержавшись, хихикнула. – Простите.
- С сумкой спортивной уходил, - вслед мне крикнула тетя Вера.
Цветы Вовка действительно оставил – бросил вполне себе приличный букет на кухонном столе. Даже записку подготовил: «Лилечка, я на внеочередное дежурство на неделю. Не скучай».
Место назначения «внеочередного дежурства» раскрылось легко: Вовка забрал с собой плавки и костюм для дайвинга, который я ему дарила на первую годовщину. Мог бы и не тратиться на букет, а плавки себе новые купил. Хоть бы душу не травил.
Я с силой захлопнула дверь шкафа и, теряя силы, опустилась на ковер. Плакать уже не могла – давно выплакала все слезы, но ощущала острое желание закричать. Но как можно? Не девочка ведь, приличная женщина, ПЕ-ДА-ГОГ! Растревожу соседей – одиннадцатый час ночи. Я не была в отчаянии, но какое-то мерзкое чувство выворачивало внутренности, заставляло корчиться от несправедливости. Анюта спрашивала почему я не уйду от Вовки, а я сама не знала ответа на этот вопрос. Боялась наверное, ведь замуж выходила один раз и на всю жизнь. Надеялась, что всегда буду за мужем скрываться от взглядов соседок, от разговоров их и внимания недостойных мужчин, а выходит, что я еще и его прячу за этими самыми разговорами и взглядами.