— Ну и все, а ты боялась, — хмыкает он и вдруг осторожно дует на мои коленки. Сначала на одну, потом на другую. — Больно?
— Не очень, — честно признаюсь я, смущенная его неожиданной заботой. — Лекс…
— М?
— Спасибо.
Он выпрямляется и смотрит на меня с легкой ухмылкой.
— Спасибо в постель не положишь, Ярослава. Так что давай: раздевайся и дуй в душ.
Внутри все опять сжимается от страха.
Да что он за человек такой? С ним все время как на американских горках! То нежность, то грубость, то спокойствие, то ужас.
— Но ты же выйдешь из ванной, когда я буду раздеваться, да? — со слабой надеждой спрашиваю я.
— С чего бы? — вздергивает бровь Лекс.
— Но это как бы… по-джентльменски, — бормочу я, понимая, что несу полную чушь.
— Я похож на джентльмена? — ухмыляется он.
— Да!
— Не пизди, — резко отвечает Лекс. — И раздевайся уже.
— Я не буду раздеваться при тебе догола! Я не могу! — с отчаянием вскрикиваю я. — Понимаешь?
Но на него мои крики, кажется, не действуют. Лекс и бровью не ведет.
— Через минуту я тебя поставлю под душ, — спокойно информирует меня он. — А голой или в одежде — это уже тебе решать.
Я фыркаю. Ну да, конечно.
Это развод, он так не сделает.
Не сделает же?
Не…
— А-а-а-а! — воплю я, когда оказываюсь под струями воды. Она льется откуда-то сверху с бешеным напором, и все, что на мне надето, моментально промокает до нитки. Белый лифчик, тут же ставший прозрачным, юбка, облепившая бедра, трусы…
— А что, так даже лучше! — хмыкает Лекс, плотоядно меня разглядывая. — Интереснее.
И пока я отфыркиваюсь от летящей в лицо воды, он начинает раздеваться.
Зацепив футболку на спине, одним рывком стягивает ее через голову, открывая свой скульптурный торс, щедро разрисованный татуировками. Он тут красивый… очень красивый. Я еще в том придорожном кафе заметила, когда он передо мной раздевался.
Но на футболке Лекс не останавливается. Он расстегивает пуговицу на джинсах, тянет вниз молнию, и снимает их тоже, оставаясь в черных боксерах, туго обтягивающих узкие крепкие бедра и… и выпуклость под ними.
— Нравится, Ярослава? — ухмыляется Лекс, а я ойкаю и отворачиваюсь, осознав вдруг, что все это время пялилась на него, не отрывая глаз. — Что спряталась? Дальше смотреть не будешь?
— Нет! — я сверлю взглядом кафельную стенку. — Ни за что!
— Ну ладно, — покладисто соглашается Лекс. — Не смотри. Стой так, тоже норм.
Я не успеваю сообразить, что он имеет в виду, а когда его горячее, абсолютно обнаженное тело оказывается сразу за моей спиной, становится уже поздно протестовать.