Этот его взгляд и предложение пообщаться тоже оттуда. В общем-то мне не сложно, раз уж он испытывает потребность выговориться. Выслушаю слова признательности, еще раз заверю, что рада его выздоровлению. Торопиться мне некуда. Вернее, есть куда. Но я не хочу возвращаться домой. Прислушиваюсь к себе и осознаю, что мне гораздо комфортнее сидеть тут, под настойчивым мужским взглядом. Чем избегать другого, тяжелого, недовольного, от которого хочется скрыться. Кстати, взгляд Марка все же немного смущает. Чудится в нем что-то такое, далекое от благодарности. И да, с подобным я тоже сталкивалась. С настойчивым вниманием, правда, не пациентов, а их отцов. Очень не люблю все эти неловкие объяснения, отказы от свиданий, отправленные назад букеты цветов.
Встречаюсь взглядом с гипнотическими зелеными глазами и понимаю, что букеты от Марка я бы оставила. И на свидание с удовольствием сходила. Если бы не одно но… Если бы я была свободна. А сейчас, по большому счету, даже сюда, в кофейню, с чужим мужчиной идти не стоило. Надо быстрее заканчивать и прощаться. Нам как раз приносят кофе, за который Марк уже успел расплатиться. Пробует и удовлетворенно кивает. Кажется, тоже любитель этого напитка. Усмехаюсь и тут же останавливаю себя. Не нужно искать сходство в наших вкусах. Лишнее это. Прямо смотрю на мужчину и произношу с легкой улыбкой:
— Ну вот, ты меня поблагодарил. Кофе угостил. Считай, долг благодарности выполнил. А если серьезно, для меня, как для врача, самое главное — что ты выжил и восстановился, — специально выстраиваю между нами профессиональный барьер. Не нравится мне, как действует на меня его взгляд. А на него мой.
Когда изучала шрам на горле, заметила, как дернулся его кадык. И когда наши глаза встречаются, его будто янтарным огнем вспыхивают. Завораживает даже. Опасный мужчина. Слишком харизматичный, уверенный в себе. Гармоничные черты волевого лица, пусть и немного резкие. Четко очерченные губы, прямой нос, широкие брови. Подбородок тяжелый, но с ямочкой, покрытый аккуратной щетиной. Чуть отросшие темные волосы, в которые хочется забраться пальцами. Проверить, мягкие они или жесткие. И мощное тело. Еще тогда, в покореженной машине это заметила. Дорого одет, хотя во всем облике присутствует легкая небрежность. Она очень ему идет.
— Вряд ли чашкой кофе можно отплатить за спасенную жизнь, — хрипло заявляет мужчина после недолгого молчания.
— Марк, ты мне ничего не должен, — качаю головой. — Поверь, это распространенное чувство после того, что с тобой случилось. Но оно ложное. Я просто выполняла свою работу. Как ты выполняешь свою.
Кажется, мои слова ему не нравятся. Он слегка хмурится и спрашивает:
— Ты ведь хирург? — а на мой кивок уточняет: — Почему тебя нет в базах врачей?
— Ты посмотрел все базы города? — округляю глаза. — Их же не меньше сотни.
— У меня образовалось много свободного времени. Нужно было чем-то занять. Отвлечься от бессмысленного лежания в кровати. Очень не люблю беспомощность. Мой врач только спасибо сказал. Не знал, как заставить меня соблюдать постельный режим. Так все-таки, насчет баз, почему?
— Все просто, — отвечаю, отводя взгляд в сторону. — Я больше года не работаю по специальности. Семейные обстоятельства. Но не беспокойся насчет разреза, так быстро знания не забываются. А я много практиковалась.
— Беспокоиться уже поздно, не находишь? — усмехается Марк. — Да и повода нет. Я выжил благодаря тебе.
— Не заблуждайся. Выжил ты благодаря хирургу, который делал операцию. Его стоит благодарить.
— Хочешь сказать, тебе моя благодарность не нужна? — спрашивает Марк, глядя в упор. И взгляд у него сейчас тяжелый. Заставляет понять, каким еще может быть этот мужчина. Глаз у меня наметанный. Хорошо вижу, что за человек передо мной. До сих пор улыбчивый и обходительный, он легко может стать другим. Давить и пользоваться своими преимуществами. Но все же кажется, что на подлость не способен. Понимаю, что вряд ли объективна. Я его спасала, и мне хочется видеть в нем лучшее.
Я сама из очень состоятельной семьи. Но своего рода бунтарка. По крайней, была ею. Светские приемы игнорировала. Работала в городской больнице. А людей своего круга до сих пор недолюбливаю. Сколько у меня было таких пациентов! Точнее, их родителей. Сходу требовали особого отношения, метались между угрозами и посулом любых денег. И активно мешали работать. То есть спасать их же детей. Тот, кто сейчас передо мной, тоже из породы успешных, властных и состоятельных. А с такими чем меньше контактов, тем лучше. Хватит с меня.