— Фредди?!
Она была почти в истерике, но я не мог вызвать того же чувства.
— Верно. Никаких интервью. Я выполню свои спонсорские обязанности, но на этом все.
— Ты же понимаешь, что это только заставит их хотеть тебя еще больше. Какой смысл идти и завоевывать все эти медали, если ты не делишься своим опытом со всем миром? Ты обязан своим поклонникам хотя бы этим…
— Я устал жить так, как будто я кому-то что-то должен.
Я повесил трубку и бросил мобильник на колени.
— Еще несколько минут, — сказал таксист, почувствовав мое беспокойство.
— Спасибо.
Я открыл глаза и уставился на проносящийся мимо пейзаж. Мне хотелось сказать таксисту, чтобы он поехал в аэропорт. Хотелось сесть на самолет в Америку, найти Энди и убедить ее, что мы с ней стоим больше, чем три недели в Рио. Однако я не мог, и я никогда не чувствовал себя в такой ловушке, как сейчас, когда собрал свое снаряжение для плавания и направился на стадион.
Я был пойман в ловушку с Кэролайн, и я был пойман в ловушку в Рио. У меня было еще два дня гонок. Два долгих дня сосредоточения на бассейне и ни на чем другом. Плавание и раньше много раз мешало мне жить, но я никогда не возражал. После того, как мой отец скончался, бассейн стал моей терапией. После несчастного случая с Генри бассейн стал моим лучшим другом. Было так легко потерять себя в своих тренировках и соревнованиях. Теперь, в кои-то веки, я не хотел терять себя. Я хотел остаться сухим и разобраться с неразберихой своей жизни.
— Ты в порядке, приятель? — спросил Том, когда я вошел в раздевалку.
Я кивнул и отмахнулся от него.
Вся команда была там, переодевалась и готовилась к заплывам. Они посмотрели на меня, когда я вошел, их глаза осматривали меня с головы до ног, как будто я был свободной пушкой, готовой выстрелить.
— Фред, ты опоздал на тридцать минут.
Я кивнул и бросил спортивную сумку на пол, чтобы наклониться вперед и плеснуть холодной водой в лицо.
— Ты готов к соревнованиям?
Я рассмеялся. Из всего, что было в моей жизни — Энди, Кэролайн, любовь, беременность, брак, — плавание было единственной вещью, которую я все еще мог контролировать. Я вытер лицо бумажным полотенцем, прежде чем встретиться взглядом с моим тренером в зеркале.
— Разве я когда-нибудь появлялся не готовым к соревнованиям?
Он нахмурился.
— Нет.
— Тогда пошли.
Глава 50
Энди
Я почувствовала перемену в ту же секунду, как самолет взлетел. Я уставилась в окно и попыталась убедить себя, что у нас с Фредди все получится, но мои руки все еще дрожали от нервов.
Кинсли и Бекке не нужно было возвращаться, чтобы пойти на прием к врачу, но они все равно полетели со мной домой. Бекке не терпелось увидеть своего мужа Пенна, и Кинсли поклялась, что ее не волнует пропуск церемонии закрытия. Она сказала, что церемонии закрытия были в основном только началом финальных раундов разврата, которыми была известна деревня. Как замужняя женщина, она сказала, что предпочла бы быть там со мной на моей встрече.
— Могу я Вам что-нибудь принести? — спросила стюардесса мягким тоном. Половина самолета уже спала, я была одной из последних, кто цеплялся за ночь. Я покачала головой и поудобнее устроилась в кресле.
Я проспала несколько беспокойных часов, но это был такой сон, когда, проснувшись, ты не был уверен, что вообще когда-нибудь спал. Я думала о Фредди, когда закрывала глаза, а когда открыла их несколько часов спустя, он все еще был в моих мыслях. В самолете было темно, и Кинсли тихонько похрапывала рядом со мной. Мне хотелось разбудить ее и заставить убедить меня, что все будет хорошо. Вместо этого я нащупала один из журналов, которые она засунула в карман на спинке сиденья. Я включила свой тусклый верхний свет и наклонила его в сторону от Кинсли, чтобы он освещал только журнал у меня на коленях.
Это был дрянной таблоид, что-то такое, что было у Кинсли только тогда, когда она пыталась убить десять часов в полете. Через две страницы я впервые увидела Кэролайн. Они сделали целый четырехстраничный разворот о ее пребывании в Рио. Там была фотография, на которой она входит в свой отель и статья, о том, кого она использовала в качестве свадебного координатора и какому ведущему дизайнеру она поручила создать свое платье на заказ.
Я скомкала журнал и с отвращением сунула его обратно в карман.
— Мэм, у Вас все еще все в порядке?
Стюардесса вернулась, а мне нужно было, чтобы она оставила меня в покое, черт возьми. Я снова кивнула, а затем отвернулась и выключила верхний свет. Меня затошнило, и я хотела дотянуться до бумажного пакета на такие случаи, которым никто никогда не пользуется, но было темно, и я не смогла его найти. Вместо этого я прижала подушку для шеи к груди и уставилась в окно, желая, чтобы тошнота прошла.