Фредди: Я хочу, чтобы ты пришла.
Энди: Прости, у нас завтра утром второй матч. Я не могу.
Фредди: Я доставлю тебя в кровать. Твою кровать. К девяти вечера. Клянусь.
Энди: Не могу.
Фредди: Я звонил Королеве и сказал ей, что ты придешь.
Джорджи позвонила мне, прервав разговор с Энди, но я проигнорировал звонок и отправил его в автоответчик. Через секунду она перезвонила снова.
Маленькая и настойчивая козявка.
Джорджи: ОТВЕТЬ НА ЭТОТ ЧЕРТОВ ТЕЛЕФОН!
Я смахнул ее сообщение и ответил Энди.
Фредди: Мы в квартире номер 1120. Приходи к семи.
Энди: Боже, теперь я поняла, почему американцы официально потребовали независимость от вас, ребята.
Я засмеялся.
Фредди: До скорого.
Энди: Маловероятно.
Фредди: В семь вечера.
Я выключил телефон до того, как сестра или Энди могли бы позвонить мне, и положил его в сумку. После дневной тренировки в зале я вернулся в квартиру, снял мокрую одежду и посмотрел на часы. Уже было 17:30. У меня было мало времени для того, чтобы принять душ и подготовиться к приходу Энди. В ее сообщении говорилось, что она вряд ли появится на вечеринке, но что-то подсказывало мне, что ей так же трудно держаться подальше от меня, как и мне.
Я быстро принял душ. Сначала я не обратил внимания на то, в каком состоянии была квартира, но знал, что Том не всегда был чистюлей. Я нашел его боксеры в посудомойке, а грязный стакан рядом со стопкой чистого белья. Потом быстро вернулся к себе в комнату, надел белую рубашку и джинсы. Возвратившись в зал, я застыл в ужасе от увиденного.
— Когда ты вернулся? — спросил меня Том со своего места на диване. Его не было в квартире, когда я пришел сюда, но он успешно и достаточно быстро устроил здесь беспорядок. Он сидел там, закинув ноги на журнальный столик, и жевал чипсы. Его окружала куча обёрток на полу, а на кухне вся раковина была заставлена грязной посудой.
— Она скоро будет здесь.
Он переключал каналы на телевизоре.
— Кто именно?
— Энди, идиот. Помнишь про план?
— О да, точно. Только шесть вечера.
Я вырвал пульт из его рук.
— А что идет после шести, придурок?
Он откинул пачку чипсов в сторону.
— Ладно, что ты хочешь, чтобы я сделал?
Я заставил его убраться в квартире. Первое задание для него — диван и территория вокруг. Я быстро отправил посуду в посудомойку, полностью забив ее. Потом протер кухонный стол и выбросил мусор. Когда я вернулся в квартиру, то там стоял ужасный запах. Я попытался найти освежитель воздуха или свечки у соседей. Две девушки из Англии дали мне свечку в обмен на автограф. Я зажег ее, как только вернулся, и поразился тому, как два взрослых человека смогли испортить совершенно новую квартиру всего за пару дней.
— Том, Господи. В моей комнате так не воняет. Что ты здесь делал, пока я выходил?
Он поднял руки вверх.
— Ты знаешь, я люблю тунец. А сардины — самый лучший источник…
— Дерьмо, я начинаю думать, что зря мы это затеяли.
В квартире пахло рыбным рынком, и это было ничем не исправить. Я сдался и пошел прибираться дальше. К тому времени, как Энди должна была прийти, я совершенно забыл про ужин. Мой желудок заурчал, давая мне понять, как он не рад тому, что его не кормят вовремя.
— Чувак, окажи услугу: закажи что-нибудь с фуд-корта. Я сомневаюсь, что Энди поела, да и я ужасно проголодался.
— Что-то определенное?
Я покачал головой.
— Нет, но у нее завтра матч, поэтому что-то с большим количеством белка.
Том пошел к себе в комнату, а я достал припасы, которые купил в магазине на первом этаже. У них был небольшой выбор украшений для праздника, — и бедные те люди, у которых день рождения выпадал на время игр, — но этого было достаточно, чтобы убедить Энди не уйти, как только она откроет дверь и поймет, что я солгал.
— И чувак, не смей больше приносить рыбу!
Глава 23
Энди
— Энди, уйди. Я не вижу экран.
— Ну, может быть, все зависит от места, где ты решаешь посмотреть фильм. А это моя гардеробная. Неужели нет места получше?
Бекка посмотрела на меня, как на сумасшедшую, со своего места на полу.
— Мы не можем смотреть его в нашей гардеробной — там куча одежды, которую нельзя помять.
— Зачем его вообще смотреть в гардеробе? — настаивала я.
— Было бы свинством смотреть «Дневник памяти» под ярким солнцем Рио, — объяснила Кинсли, вытирая слезы одной из моих футболок.