Я не могла думать об этой женщине. Она была такой вежливой и нежной за столом, такой, какой ее считал весь мир. Теперь, здесь, одинокая и раздраженная, я понятия не имела, на что она способна.
— Так что слушай внимательно: Фредерик Арчибальд — мой. Мы с ним собираемся пожениться, и я не позволю тебе помешать этому. — Она слегка провела кончиками пальцев по моей руке, пока не сжала кулак вокруг моего поврежденного запястья. Я вскрикнула и схватила ее за предплечье, но, когда я дернула, чтобы ослабить его, боль в моем запястье удвоилась. Свободной рукой она откинула мои волосы назад, пока моя шея не оказалась открытой для нее. Мое дыхание стало громким и тяжелым, эхом разносясь по всему пространству. — Если ты думаешь, что тебе сейчас больно, просто подожди, пока все не подумают, что ты разрываешь мою помолвку. Они могут знать о тебе, но они любят меня, Энди. — Она соблазнительно прошептала эти слова мне на ухо, как будто была сиреной. — Если ты разорвешь эту помолвку, я позабочусь о том, чтобы они распяли тебя. Твое имя будет синонимом олимпийской шлюхи. Твой начинающий бренд, твои спонсоры, любимые поклонники… они покинут тебя так быстро, что ты не поймешь, что тебя ударило.
Она резко отпустила мои волосы и запястье, а я сопротивлялась ей так сильно, что, когда напряжение спало, моя голова дернулась вперед, почти столкнувшись с зеркалом. Я поморщилась и попыталась сдержать слезы. Все это было уже слишком.
— Так что выбирай мудро, Энди, — сказала она, отступая назад и наклоняя голову. Ее дикая улыбка исчезла, и на ее месте появился невинный филантроп с глазами лани.
Господи, она пугающе двулична.
— Фредди стоит для тебя всего? — спросила она.
Я сглотнула.
— Решай сейчас, потому что он для меня все.
Она повернулась, посмотрела на себя в зеркало и вышла из ванной, оставив меня смотреть на свое отражение в зеркале, пока слезы текли по моим щекам. Я попыталась стереть их и овладеть своими эмоциями. Все мое тело сотрясалось от гнева, от шока, вызванного тем, что я увидела истинное лицо Кэролайн. Она была гребаной психопаткой, и я была единственной, кто это знал.
Я сделала два судорожных вдоха, а затем проглотила свои нервы. Я подумывала о том, чтобы позвонить в полицию и сообщить о нападении, но, поскольку она осторожно причинила боль моему запястью, где у меня уже были синяки, это будет ее слово против моего.
И все же я не позволила бы ей победить. Она блефовала, я знала это. У нее не могло быть доказательств того, что мы с Фредди были вместе. Я наклонилась вперед и вытерла тушь, которая расплылась под моими глазами.
Кэролайн придется узнать, что Энди Фостер не так-то легко запугать.
Я протиснулась в дверь ванной и уверенно направилась к нашему столику. Кэролайн могла хотеть Фредди, она могла думать, что он принадлежит ей, но факт оставался фактом: он хотел меня. Он выбрал меня.
К тому времени, когда я вернулась за стол, все слушали, как Кэролайн рассказывает историю. Она улыбалась и смеялась вместе с Фредди и Кинсли.
Что за сумасшедшая сука!
Я наклонилась вперед, прервала ее на полуслове и одарила Фредди соблазнительной улыбкой.
— Фредди, могу я поговорить с тобой секунду?
Острые глаза Кэролайн в шоке уставились на меня. Я улыбнулась. Что делают запугивающие суки, когда ты противостоишь им? Они молча убегают. Они отодвигаются на задний план и убеждают себя, что в любом случае это того не стоит. Я не собиралась молчать. Кэролайн хотела, чтобы я съежилась от страха, но я была сильнее ее. Я бы рассказала Фредди о Кэролайн, и мы бы разобрались с ней вместе.
Я собиралась победить.
Кэролайн протянула руку и схватила меня за руку, впиваясь ногтями достаточно осторожно, чтобы никто не заметил. Я прикусила щеку изнутри, чтобы сохранить нормальное выражение лица.
— На самом деле, Энди, я надеялась, что ты сможешь кое-что для меня прояснить. — Она вытащила телефон из сумочки свободной рукой и подняла его так, чтобы только я могла видеть маленький экран. — Это ты на фотографии? Это такой отличный экшн- снимок. Они, должно быть, сделали его во время одной из ваших игр.
Я скользнула на свое место и почувствовала, как краска отхлынула от моего лица.
Она показывала мне не фотографию с игры, она показывала мне фотографию Фредди и меня из «Маскарада». Моя красная маска соскользнула ровно настолько, чтобы меня можно было узнать в туманном свете. Мое красное платье было задрано на бедрах, и, хотя за подолом ничего не было видно, рука Фредди, поднявшаяся вверх по моему платью, сама по себе была убедительным доказательством. Я понятия не имела, как она его нашла, но она совершенно ясно дала понять, что собирается с ним делать. Как будто в доказательство ее слов, оно уже было предварительно загружено в электронное письмо на ее телефоне со строкой темы, от которой у меня свело живот.