Накануне вечером, через несколько часов после кладовки с метлами, я позвонил ей. Предполагал, что она проигнорирует это, но, когда раздался гудок и ее голос заполнил мои уши, я снова наполнился надеждой. Мы не могли долго разговаривать. У нее была ранняя утренняя тренировка, а у меня заплыв в бассейне.
— Я знаю, что уже сто раз обещал тебе, но я разберусь с этим.
Она не ответила.
— Ты доверяешь мне, Энди?
— Конечно, но я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказала.
— Скажи мне, что ты не собираешься отказываться от нас. Скажи мне, что этот день значил для тебя так же много, как и для меня.
— Все говорят мне держаться от тебя подальше.
— И это то, что ты хочешь сделать?
Она вздохнула.
— Я должна! Любой здравомыслящий человек давно бы сдался. Я знаю тебя совсем недолго, Фредди. Это безумие, то, что мы пытаемся провернуть.
Мне нечего было на это ответить, потому что это была правда. Нормальный человек сдался бы.
— Скажи мне что-нибудь хорошее, Энди. Расскажи мне что-нибудь о своем дне, что не включает в себя это дерьмо.
Она рассмеялась.
— Лиза устроила мне неприятности за то, что я опоздала на тренировку.
Я улыбнулся.
— Она поняла, что ты была в кладовке?
— Нет.
Даже тишина успокаивала.
— Я собираюсь попробовать сыграть в финале через четыре дня, — продолжила она. — Лиза помогает мне подготовить запястье.
Мои брови взлетели вверх.
— Думал, ты сказала, что доктор…
— Я не собираюсь его слушать.
Я улыбнулся.
— Ты отличаешься от любой женщины, которую я когда-либо встречал.
Я практически мог слышать ее улыбку, когда она говорила.
— Не забывай об этом.
Дейв вздохнул в трубку, возвращая меня к обсуждаемой теме.
— У тебя осталось всего несколько дней до завершения игр. Я натравлю свою команду на Кэролайн, а пока мне нужно, чтобы ты сосредоточился на плавании — если не ради себя, то ради Энди.
Глава 39
Энди
— Энди, отсидись на следующих двух тренировках.
— Но я могу…
Мой тренер бросила на меня свирепый взгляд.
— Это не просьба.
Я сжала руки в кулаки, не обращая внимания на боль в запястье, и направилась к скамейке. До финальной игры оставалось три дня, а тренер Декер все еще обращалась со мной так, словно я была сделана из стекла. Она заставила меня отказаться от разминки, поэтому вместо этого я бегала трусцой вокруг поля, бросая на нее вызывающие взгляды с каждым кругом. С момента травмы она отстранила меня почти от всех других занятий. Мои ноги отвалились бы, если бы я пробежала еще один круг, так что мне ничего не оставалось, как сидеть на скамейке, словно неудачница.
— Постройтесь, дамы! — крикнула она, возвращая всеобщее внимание к тренировкам.
Я отвернулась и с большей силой, чем нужно, откинула крышку с бутылки с водой.
Я уже сделала вдвое больше своей обычной кардиотренировки, и оставался еще час.
— Энди, просто отдохни.
Я подавила желание отмахнуться от нее и бросила бутылку с водой на землю. Время отдыха стало для меня самым мучительным, потому что жжение, которое я чувствовала во время активности, помогало мне отвлечься от суеты мира. Тренер Декер была либо бессердечна, либо искренне не обращала внимания на то, как больно было посещать тренировки команды, частью которой я больше не была.
***
Два часа спустя я потащилась обратно в свою квартиру, расстроенная еще больше, чем когда-либо. Я хотела бы позвонить Фредди, чтобы рассказать ему о своем дне, но он был на своих соревнованиях, вероятно, выигрывал и бил рекорды. Я видела в новостях, что у него уже было две золотые медали. Вот это жизнь. Вместо этого я остановилась на телефонном разговоре с мамой.
Она ответила после двух гудков и перешла прямо к своей реплике. С ней телефонные звонки так и не начались по-настоящему. В ее сознании мы и не прекращали разговор.