«Весьма вероятно, что вы не сможете выносить ребенка, мисс Рейнольдс», – сказал ей оперировавший ее хирург. Всего несколько недель назад подобное заявление не сильно ее расстроило бы. Одна лишь мысль о том, что Эй-Джей Рейнольдс, душа компании, королева вечеринок, могла захотеть иметь детей, была нелепой. Ей нравилось жить, не засиживаясь на одном месте, ни от кого не завися и ни в ком не нуждаясь. Правда, когда она видела Эмили и Зака вместе, она испытывала странное щемящее чувство. В последние годы ее друзья и подруги один за другим влюблялись, создавали семьи и с головой уходили в свои новые заботы, так что на вечеринки у них не оставалось времени.
Но Эй-Джей Рейнольдс по-прежнему оставалась одинокой и независимой. Ей никто не был нужен.
До недавнего времени.
Когда она узнала, что ей, возможно, никогда не удастся исполнить главное женское предназначение, ее охватило необъяснимое чувство пустоты. Вопреки обыкновению она начала копаться в себе и после недели мучительных раздумий наконец поняла, чего хочет от жизни.
Звук открывающейся двери прервал ход ее мыслей. Увидев в зеркале отражение Мэттью, она не стала поворачиваться, даже когда молчание стало напряженным.
– Ты ошибся. Мужская комната рядом, – сказала она вместо этого.
Мэтт проигнорировал ее замечание.
– Ты все еще на меня злишься?
Она повернулась, собираясь на него накричать, но вместо этого глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.
– Если бы я на тебя злилась, это означало бы, что ты мне по-прежнему небезразличен, – заявила она. Ей пришлось вскинуть подбородок, потому что он был на добрых шесть дюймов выше ее. – Но я давно тебя забыла.
– Ну разумеется.
Его снисходительный тон возмутил ее.
– Перестань, Мэтт. Прошло десять лет. Я уже не та безалаберная девчонка, с которой ты когда-то хорошо проводил время. Я повзрослела и живу своей собственной жизнью. Ты, наверное, женат на какой-нибудь богатой наследнице и заведуешь чем-нибудь на радость своим родителям.
– На самом деле я разведен и руковожу интернациональной командой неотложной медицинской помощи.
Эй-Джей часто заморгала:
– Что?
– Я руковожу МЭМС. Это международная экстренная служба, занимающаяся оказанием неотложной медицинской помощи.
– Подожди-ка! Хочешь сказать, ты уволился из госпиталя Святой Екатерины?
Он кивнул:
– Четыре с лишним года назад.
Эй-Джей была изумлена:
– Вот это да! Но ведь эта работа была смыслом твоего существования. Ты жил ей. Что сказали твои драгоценные родители?
– Значительно больше, нежели «вот это да», – криво усмехнулся он, но тени в глубине его глаза выдавали его истинные чувства.
– Ничего себе, – пробормотала она, глядя на него.
Он был женат. Его брак остался в прошлом, но почему-то новость о том, что он так сильно любил другую женщину, что сделал ей предложение, больно ее уязвила.
Он спал со своей женой, занимался с ней любовью. Эй-Джей возненавидела женщину, которой повезло больше, чем ей.
Вопреки своей воле она уставилась на красиво очерченный рот Мэтта. Его карие глаза потемнели, ноздри начали слегка раздуваться.
– Энджел…
Она сглотнула:
– Не называй меня так.
Вдруг что-то щелкнуло, и помещение погрузилось в темноту. Тихо выругавшись, Эй-Джей выставила перед собой руки и сделала шаг.
– Эй-Джей?
– Я иду к стене.
Она медленно сделала несколько шагов и врезалась во что-то твердое и теплое. Это определенно была не стена. Вскрикнув, она отстранилась, потеряла равновесие и непременно упала бы, если бы Мэтт не схватил ее за руки.
– Я тебя поймал.
– Я в порядке.
– Конечно, в порядке.
В темноте она не видела его лица, но слышала в его голосе нотки смеха.
– Ты можешь меня отпустить, – сказала она, учащенно дыша от волнения.
– Хорошо, – ответил Мэтт, но, вместо того чтобы ее отпустить, накрыл ладонями ее локти, отчего все ее ощущения обострились до предела.
Его теплые пальцы согревали ее кожу, аромат его одеколона будоражил чувства. Затем он придвинул ее ближе к себе, и его теплое дыхание коснулось ее щеки, отчего ее сердце бешено застучало.
– Мэттью, включи свет.