Я пыталась придумать что-то другое, пытаясь сконцентрироваться на конкретных задачах. Но наконец, около четырех, оказалась на дороге всего в четырех дверях от дома Кэла. Я набрала домашний номер на мобильном и, затаив дыхание, надеялась, что он не ответит на звонок, и мне не придется идти к нему в дом. Но будь все проклято, если он не обратит внимание на второй звонок, звучащий довольно отчетливо. Тихо ругаясь себе под нос, я засунула наушник в мое левое ухо и вышла из машины. Вытащила листок бумаги и синюю пластиковую карту из кошелька. Набрала код на клавиатуре рядом с дверью. Но свет над кнопками заморгал неуступчивым красным.
— Я же сказала тебе, что Совет изменил код безопасности, — сказала я, проверяя бумаги и набирая указанный код.
— Именно поэтому я дал тебе голубую карту, — ответил он, зевая.
— Что в ней особенного?
— Не могу сказать.
Я уперла руку в бедро и посмотрела в сторону наушника, как если бы он мог почувствовать мое раздражение через сотовую связь.
— Я действительно устала от таких ответов.
— Помести карту между стеной и коробкой сигнализации и засунь ее так, чтобы она оказалась между металлическими пластинами. Она прервет сигнал, оповещающий службу безопасности.
Я собиралась следовать его указанием, но убрала руку с клавиатуры.
— Есть вероятность, что меня ударит током?
Я услышал, как он снова зевнул.
— Не должно.
— Не тот ответ, который я хотела услышать, — сказала я ему сухо, вставляя карту. Лампочки на индикаторе заморгали и потом зажглись зеленым. Я выдернула карту и засунула в карман. В доме было темно. Солнценепроницаемые ставни опущены, и я подумала, что это хорошая идея, поднять их или включить свет. Я все еще быстро моргала, чтобы мои глаза приспособились к темноте.
— Кэл? — прошептала я в гарнитуру. — Ты проснулся?
— Почти, — пробубнил он. — Почему ты шепчешь?
— Точно не знаю. — Я повысила голос до нормального тона. — Где я должна искать?
— В моем кабинете, — произнес он. — Вверх по лестнице, первая дверь слева. На столе должна стоять белая картонная коробка.
— Серьезно, ты просто оставил файлы на своем столе? — спросила я, поднимаясь вверх по лестнице.
— Нет, это наживка. Я просто хочу посмотреть, забрали ли они ее.
— Твой ум — это темное, страшное место, — пробубнила я, когда повернула в комнату.
Я осмотрела кабинет. Комната практически была вычищена. Вторая черная консоль исчезла. Шкаф для хранения документов стоял пустой, с выдвинутыми ящиками. Удивительно, что Совет оставил настольную лампу.
— Она забрали твою коробку-наживку.
Он засмеялся.
— Что было внутри? — спросила я.
— Я год от руки переписывал самые грязные истории из форума журнала «Пентхаус».
— Фу.
— На сербском, — добавил он. — К тому времени как они поймут, что у них…
— Они подумают, что ты украл записи у какого-то серба-извращенца, — сказала я. — Не уверена, либо восхищаться тобой, либо начать беспокоится. Где настоящие записи?
Через телефон я услышала скрип кровати и шелест простыней. Сразу в голове возник образ голого Кэла, едва прикрытого смятыми простынями, который плохо влияет на мою способность концентрироваться и быть малозаметной. Он прочистил горло, как будто мог почувствовать мои неприличные мысли через телефон.
— В шкафу в спальне, в коробке с надписью «Квитанции 2009».
— Вампиры не хранят квитанции.
— Значит, ты легко их найдешь, — ответил он.
Я вышла в коридор. И услышала странный звук шарканья снизу, затем легкий стук. Остановилась.
— Айрис? Твое дыхание изменилось. Что происходит?
— Шшш, — прошептала я, прислушиваясь.
— Что происходит? — потребовал он, его голос вдруг стал резким.
В доме царила тишина. Не услышав снова скрип половицы, я покачала головой и пошла в сторону спальни.
— Ничего. Мне показалось, что я услышала что-то.
— Уходи, — скомандовал он. — Немедленно выметайся из дома.
Его слова заставили меня гадать, что же случилось с «без эмоциональной привязанностью» и возможностью использовать меня при необходимости в качестве живого щита.
— Нет, все в порядке. Пустяки.
— Ты уверена?
— Ага, — ответила я, подходя к шкафу, стоящему у окна в спальне. — Я, наверное, становлюсь параноиком. Проникновение со взломом — не совсем обычное явление для меня.