— О чем? — спросила я. Фыркнув, потерла глаза и снова завела машину.
— О чем угодно. Если подумать, то я доверил тебе всю свою жизнь и совсем ничего не знаю о тебе. Какой твой любимый цвет?
Я усмехнулась.
— Ты серьезно?
— Это чтобы отвлечь тебя от нарастающей паники. Итак, любимый цвет?
— Синий.
Он настаивал.
— Какой именно оттенок синего?
— Который не похож ни на красный, ни на желтый, — невозмутимо ответила я.
— Есть тысячи разных оттенков синего.
— Кобальт, — фыркнула я. — Когда я была ребенком, у мамы была ваза из стекла кобальта. Мне нравилось сидеть на полу и смотреть, как солнечные лучи проникали через него.
— Где она теперь?
— Гиги разбила ее, когда ей было пять.
— Когда Гиги начала жить с тобой? — спросил он.
— Мы перешли от вопроса о любимом цвете до вопросов об опекунстве?
— Я хотел спросить тебя об этом несколько дней назад, но не мог подойти к вопросу, чтобы не показаться назойливым. Как так получилось, что ты одна воспитываешь Гиги? — спросил он, когда я свернула на Коунти Лайн роуд. — Где твои родители?
— Они умерли несколько лет назад. Гиги было двенадцать. Когда они возвращались домой с вечеринки, посвященной кануну Нового Года, в них врезался пьяный водитель на грузовике.
— Я сожалею. — И на этот раз я точно уверена, что он был искренним. — Какими они были?
— Отец работал в телефонной компании. Он любил мятные шоколадные печенья и Конвей Твитти. А мама была учительницей. Она всю себя посвящала своему саду. Ты, наверное, уже догадался, так как она назвала нас Айрис и Гладиола. Даже сейчас, когда что-нибудь случается: Гиги сказала что-то очень смешное или какие-то проблемы в доме — мой первый порыв, что я должна рассказать им об этом. И тогда вспоминаю, что не могу, — это как потерять их снова.
— Мне жаль, что они умерли, когда ты была такой молодой.
Я пожала плечами.
— Нам повезло, что Гиги не было с ними в ту ночь. Она осталась у подруги.
— А где была ты?
— Я была дома на каникулах, отсыпалась от стресса, перенесенного после выпускных экзаменов. Я только что защитила диплом по биологии, на семестр раньше, и начала готовиться к аспирантуре, биология растений в Вашингтонском университете в Сент-Луисе.
— Я хотел спросить, — произнес он. — Почему растения?
— А почему не растения? — выпалила я.
— Просто кажется, что это одинокая, закрытая сфера, особенно когда у тебя определенно есть дар обслуживать клиентов. Ты знаешь, кто чего хочет и как добыть это. Что планировала делать со своим образованием?
— Я разрывалась между наукой и коммерцией. Не знала, хотела ли найти новое применение растений в лекарственных препаратах или открыть магазин и продавать там травяной шампунь. Думала, успею выяснить.
Разговор помог мне сосредоточиться. Мне удалось сбросить скорость до безопасного уроня, при этом я не забывала про поворотники и не прижималась к другим водителям так, что могла прочитать марку соснового освежителя, который они использовали.
— Как-то я подумала, что будет легче и лучше для Гиги, оставить воспоминания позади и остаться со мной в Сент-Луисе. Не знаю, о чем я тогда думала, веря, что смогу работать, ходить на занятия и заботиться о подростке. Гиги была для родителей поздним сюрпризом жизни. Она привыкла, что мир крутится вокруг нее. Она скучала по друзьям. И привыкла к небольшим, сельским школам. Гиги с трудом привыкала. В школе она связалась не с теми детьми, и начались проблемы: драки, прогулы и тому подобное. Я поняла, выбранный мною метод не работает, и как бы мне не хотелось, не заработает. Поэтому пришлось измениться. Я бросила занятия, переехала сюда, и Гиги стала главным приоритетом в моей жизни. Мы пытались сдавать или продать дом, но так и не нашли покупателя. Спустя несколько месяцев после переезда сюда я все еще была в поисках постоянной работы-«кормушки», но тщетно. Сестра школьной подруги была обращена в вампира и попросила меня позаботиться о цветах на ее свадьбу. Красивые ветви гардении выглядели очень впечатляюще без избитых калл. Ей понравилось мое цветочное оформление. И так как она не могла выходить на улицу днем и не доверяла матери остальное, то в конечном итоге на мне оказались торт, работа бара, смокинг. Не успела я оглянуться, как организовала для нее всю свадьбу. Так я начала работать на немертвых.
— Ты не думала работать в рассаднике или ландшафтным дизайнером? — спросил он.
— Раньше, может быть, и смогла бы работать и не согнуться под тяжестью воспоминаний о маме. И, в конечном счете, думаю, что не подхожу для работы с растениями, потому что это стало бы работой, а не тем, что я люблю. Работа с вампирами стала прекрасным решением для меня. Мне нужна была работа, которая выполнялась бы в течение дня и с гибким графиком, чтобы подстроиться под Гиги. Я для многого не годилась. Не могла продать спасательный жилет для утопающего. Но я организованная. Многофункциональная и знаю нескольких людей, которые работают в суде. Вампиры вышли из темного чулана несколько лет назад, и у них по-прежнему затруднения в распределении времени, поэтому недавно обращенные граждане-вампиры могут прийти и забрать документы, которые им нужны, чтобы урегулировать налоги и право собственности. Я думала, что вампиры, как и другие, заняты делами. И у них еще меньше времени, чтобы ходить и… и, честно говоря, некоторые из вас совсем обленились, когда речь заходит о деталях повседневной жизни.