Я уже открыл рот, чтоб скомандовать «К бою!», но вовремя увидел, что кроме этого горлопана, остальные не спешат хвататься за оружие.
Почти в каждом мужском коллективе случаются такие идиоты, которым словно черт нашептывает. Они не могут жить спокойно, постоянно норовят задеть каждого, кого считают слабее. Считая, что остальные недостаточно их уважают, — они такими поступками пытаются добрать до уровня. Доказать, что круче вареных яиц. И этот страх, неуверенность в себе настолько ослепляют, что они уже не в состоянии адекватно оценивать ни ситуацию, ни соперника. В компании лисовчиков таких нашлось сразу двое.
— Может, хватит оскорблений? Неужто больше нет врагов у Речи Посполитой, что ее шляхтичи предпочитают рубиться друг с другом?
— Шляхтичи?! — еще громче заорал лисовчик. — Становись на поединок! Если действительно шляхтич, а не быдло!
— Как пан пожелает…
Может, лисовчик был и неплохим рубакой, но сейчас — выведенный из равновесия, напал так глупо, что я вполне мог закончить поединок одним встречным уколом. Но чрезмерное милосердие не способствовало бы моему авторитету. Бывалые воины, волки войны могли склонить шеи только перед таким же зверем, как они сами. Только более свирепым и сильным. А мне требовалось от них абсолютное повиновение. Хотя бы до конца задания.
Станцевал влево, позволяя шляхтичу пробежать за своим же молодецким ударом. Которым он легко располовинил бы дубовый чурбак. Я так же мог кольнуть ляха в спину или в зад, но унижать врага не входило в планы. Не стоит оскорблять воина на глазах боевых товарищей... Тем более, когда тот, вроде как защищает честь погибшего. Могут неправильно понять. Сейчас они молчат, потому что не мы начали. А перегну палку — настроение быстро изменится. Вплоть до «наших бьют!»
Подождал, дал восстановить равновесие. Достаточно и того, что солнце теперь у меня за головой.
— Языком пан лучше работает... — совсем молчать тоже неправильно. Просто говорить надо так, чтобы никто кроме нас не слышал или сказанного не разобрал. — Если ищешь мои сапоги, то вот они. Вылизывай. Я подожду.
— Ты покойник! — теряя остатки самообладания, зарычал лисовчик. — А когда выпущу тебе кишки, то займусь твоей шлюхой! А когда она нам всем надоест — сдеру кожу. Сделаю себе чучело на память.
Что ж их так зациклило? Ни о чем другом думать не могут? Так вроде из публичного дома сбежали, должны быть сдержаннее. Или вся проблема в том, что не успели напряжение снять, вот и кидаются на женщин, как бешенные. Но, в любом случае, спасибо... Этот вопль вызвал неодобрительный ропот, окончательно отталкивая даже тех, кто мог бы еще встать на его сторону.
— Что ж, пан сам выбрал свою участь... — развел руками, призывая всех в свидетели. — Я предупреждал.
Тот заверещал еще что-то, уже неважно что, и напал. Стараясь быстротой и мощью атаки сломить меня, заставить уйти в защиту и подловить на какой-то финт. Уверен, у столь опытного бойца имелся в запасе не один хитрый и подлый трюк.
Извини, пан. Не в этой жизни... Сейчас я и сильнее, и быстрее.
Клинки столкнулись трижды, когда шляхтич понял, что пропал. Глаза его расширились от ужаса и ненависти. Рот открылся, готовясь изречь проклятие или попросить о пощаде... Левая рука зашарила по поясе, видимо, искал кинжал… но я не дал ему шанса. Поймав саблю противника в тот момент, когда она уже начинала опускаться на мою голову, заплел своим клинком, увел в сторону и... отпустил.
Этот прием знаком многим бойцам, и заканчивается он рывком, после которого сабля вылетает из руки. А вот если удается удержать оружие, то враг сам открывается для тычка острием в шею или пах.
Шляхтич был опытным бойцом. И в нужный момент напряг мышцы так, что аж жилы на лбу вздулись. А глаза заблестели от предвкушения... По ним я и полоснул со всей силы, развернувшись в молниеносном пируэте, используя момент, когда противник застыл, как истукан, стараясь удержать саблю, которую у него никто не отнимал. Клинок снес верхнюю половину черепа аккурат по линии, нарисованной старым шрамом.
Видимо, как не тужься, а от судьбы все равно не уйдешь.
«Победа. Вы получили «350» очков опыта. Вы заработали уважение. Ваше отношение с лисовчиками улучшилось до «10» Нейтральные»
Глава 16
— Ну, так что, панове? Угостите кулешом? — произнес, вытирая саблю от крови жупаном убитого.