История гласит, что тяжело бронированный рыцарский конь сбивает с ног колону в десять пехотинцев. Вполне возможно, но на нашем пути их оказалось намного больше, и на чистый простор вырваться не удалось.
Удары примитивного оружия варваров слились в бесконечную барабанную дробь, даже не за каждым разом снимая с меня единицу здоровья, но все же их было слишком много. А я никак не мог прорубиться сквозь толпу, поскольку убивал лишь тех, кто набегал сбоку или сзади.
И даже пистоль ничего не менял. Место пары убитых тотчас занимали их соплеменники. Оставалось только рубить и надеяться, что враги закончатся быстрее чем жизнь.
Все же, я уже неплохо прокачался и полторы тысячи ХП их дубинками не так просто выколотить из моего бронированного туловища.
— Ах, ты ж…
Хочешь рассмешить богов — расскажи им о своих расчетах.
Пока я самонадеянно прикидывал соотношение уцелевших варваров и размер собственного здоровья, одна из всадниц сумела дотянутся до моего затылка, надетым на копье черепом, и нанести тот самый оглушающий удар. Напрочь игнорирующий броню и количество ХП. Перед глазами вспыхнул огненный фейерверк, а когда он потух — мир погрузился в глухой и холодный мрак.
Судорожно цепляясь непослушными, коченеющими пальцами за гриву коня, я сполз на землю и… увидел перед собой бездонные, зеленовато-серые глаза Мелиссы.
— Ну, вот… — озабочено произнесла монахиня. — Опять… Эх, атаман… Не слушаешь ты меня. Нельзя ждать. Только хуже будет.
— Хуже не будет… — проворчал я непослушными губами. — Куда уж хуже?.. Раньше не убивали…
— Что на этот раз приснилось? — девушка заботливо поправила подушку и протянула кружку. — Глотни… Это поможет, освежит мысли.
Я послушно хлебнул, подсознательно ожидая ощутить горечь очередной микстуры созданной общими усилиями моих знахарей и целителей, но это оказался всего лишь медовый квас. Вкусный, прохладный и слегка пощипывающий в носу.
— Спасибо… Бой снился… С кучей каких-то полуголых бродяг. Но что-то слишком много их было. Впрочем, это же сон.
— Нет, — мотнула головой Мелисса. — Если ты видел варваров, то ничего удивительного. Одичалые сбиваются в орды по тысяче и более воинов. Они же людоеды, им не нужно искать пропитание. Не встретят врагов — съедят самых слабых…
— Вот блин… М-да… Все же человек самое разностороннее существо. Как только решишь, что уже все о нем знаешь и больше нечему удивляться — он тут же поворачивается к тебе новой гранью.
Глава 22
Три поляка, грузин и собака… Так шутили в моем детстве, имея в виду популярный в те далекие годы многосерийный фильм. У нас в отряде их было двое. Да и то один литвин. Вынужденно сменивший гражданство, после того как один ослепленный любовью князь, чтоб повести под венец свою избранницу, бросил к ногам невесты, а заодно и Папе, целую страну. Ох, не права была Алла Борисовна, когда пела, что короли не могут жениться по любви. Еще как могут… К счастью, большинству хватает ума не путать кровать с троном, а страну с приданным.
Чего-то я отвлекся. На философию потянуло… Наверно, это уже ощущается флер святого места.
На самом деле до монастыря на Ясной Горе еще верст десять, но возносящий в небо указующим перстом шпиль костела и отсюда видно. А присутствие шведского войска — слышно. Как гудит потревоженный рой в улье знаете?.. Или штормовое море…. Ты еще далеко, даже не видишь набегающих из бескрайней синевы небес седых волн, а рокот прибоя уже подминает под себя все прочие звуки. Напоминая о вечном и бренности бытия.
Точно так же многотысячная армада людей, табуны и стада животных, даже если всем заткнуть рты, производят не меньше шума. Причем, куда более опасного и тревожного.
Да уж… Похоже, король Карл пригнал под стены этой крепости большую часть своих войск.
Не знал бы истории, решил бы что в подвалах монастыря, как минимум, казна всей Речи Посполитой.
Хотя… Если вдуматься. Что такое казна? Всего лишь деньги, золото… Оно важно и даже необходимо, если расчет на наемников, но то же народное ополчение поднимается на врага, совершенно не думая о вознаграждении за кровь. То же и с захватом столицы. Это только еще один город. А пока жив король — верных присяге и Отчизне можно собрать под свои знамена в любом другом месте. И совсем иная история, когда речь идет о всенародных святынях. Их нельзя перевезти или перепрятать, а можно лишь защищать, не считаясь с потерями. И потерять такую святыню — все равно что потерять душу… А народ без души — труп… даже если еще кажется живим.